Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Слабо покачав головой, будто пытаясь согнать вот таким вот действием чужую руку со лба, граф отпил из бокала, не сделав и пары глотков. Просто из тех соображений, что стало вдруг как-то дурно. Но нельзя же быть настолько непоследовательным, верно? Так что…еще пару глотков.

Зря он так.

Закашлявшись, Сиэль отставил стакан на скамью, пытаясь сфокусировать взгляд на Себастьяне. Странно, но…спокойствие. Оно было. И даже через край. Но вовсе не потому, что информация вызвала какое-то помутнение или же удивление, а там и шок.

Ничего из перечисленного. Это словно его и не затронуло.

Хотя, глупо так считать. Затронуло. Всего лишь очередное разочарование. И ладно если бы в демонах. Впрочем, не так часто с ним подобное и случалось. Всего-то два раза.

Чужие слова он выслушал точно так же спокойно, сдержанно кивнув.

О..

О-оо...Что-что он там сказал?

Тихий смешок.

- Видимо, болен я неизлечимо, верно? Это как-то…расстраивает. Или нет? Я не уверен.

А вот очередь и до зацепившей слух фразы дошла. Да и взгляд удалось выровнять прямо по курсу, выхватив наконец лик демонический.

- Разумеется, ты всего лишь мой.. – почти незаметная пауза. – ..дворецкий, но сейчас я тебя даже послушаю. Посмею оспорить только в одной незначительной детали. Как насчет того, чтобы поменять комнату на целое поместье? Все же не выходить из четырех стен…а Вы, последователь, уверены, что это не скажется пагубно на чужом состоянии?

О, бред..а хотя, почему сразу бред? Это разумное нежелание оставаться взаперти.

- Просто в последнее время, я ловлю себя на мысли что орнамент стен там весьма раздражающий.

Попытка подняться на ноги..осталась где-то в голове. Не очень уместная идея. Ну, вспоминая лестницу, сейчас он пару секунд подождет и…

- Что является очередным поводом к тому, чтобы избавиться от этого досадного элемента, да. Капитальный ремонт. Хотя, снос дома вряд ли можно назвать ремонтом, но, возможно, какой-нибудь заядлый благотворительный деятель затеет здесь культовое место. Скажем, парк или…

Поморщившись, мальчик замолчал. Нет, поморщился он не потому что нес по-прежнему непонятную ахинею, а потому что говорить стало тяжеловато, да и голос сорвался.

Снова прокашлявшись, граф все же поднялся. Вот. Славно. Он даже стоит…пару секунд он стоит. Вздох был почти сожалеющим и извинительным. Ну, да ему не в первый раз на демона падать, что уж о том.

- Это была вынужденная посадка, сейчас я все исправлю.

Смешок, почему-то смешливый смешок. Как-то на него странно действует такое вот сочетание как дурнота, попытка самоиронии и непривычная пустота внутри головы.

Выпустив из рук чужой костюм, Сиэль все же выпрямился, осматриваясь вокруг так, будто только проснулся.

- Радует только одно. Что теперь у меня в голове нет ничего абсолютно лишнего..ни тебе пророков, ни тебе хвостатых…

Замолчал мальчик почему-то до нелепости быстро, слабо нахмурившись и зачем-то отступив от демона на шаг, посмотрев при этом на того так, словно его застукали на месте какого-то особо наказуемого преступления.

- Показалось..

Покачав головой, мальчик уже собрался было направиться по курсу – дом, милый дом, но… Взгляд вернулся на демона. Такой…полный радости и легкого непонимания взгляд и… Он собирался сказать что-то в стиле « давай вернемся в дом», но, кажется, вот тот невнятный поток мурчания речью человеческой не был ни разу.

Ладонь почти моментально накрыла собственный рот рукой, чтобы заткнуть наверняка.

А вот тот горестный вздох…

- Знаешь..пожалуй, ты прав..не буду-ка я никуда выходить в ближайшее время..пока не отпустит.

Судя по тону, говорил мальчик не о себе. Хотя..все же о себе. Порыв хоть и был внезапным, но вполне понятным. Что-то там все же порушилось в этой системе. Или настроилось не так. Он – человек, а не кот, ясно? Он говорит как человек, думает как человек и…

Взгляд метнулся куда-то в сторону, где раздался едва слышимый шорох. И вот не надо вот этого, хорошо?

Одно дело, когда свалить можно все на чужое сознание и другое, когда ты сам вдруг что-то не то вылавливаешь.

А вот это желание помурчать так ему вообще показалось, вот. Да. Такое почти болезненное.

Ах да-а..браво, граф. Не надо было раскидываться зверьками. Кажется, чужая слепая привязанность к демоническим просто передалась ему на память. Словно ему своей мало. Она хотя бы адекватная!

Кхм..

- Я, пожалуй, пойду.

Себастьян

Да, болен тут кое-кто неизлечимо. Окончательно и бесповоротно. Напрочь и.. Ну хватит.

Во взгляде внутренние согласные комментарии не отразились. Только в едва уловимых кивательных в такт мыслям.

Заменить на особняк, значит..

- Я подумаю над корректировкой. Но пока ничего обещать не могу.

Орнамент? Раздражающий? Полегче, он сам его создавал, между прочим. Впрочем, ничего кроме смешка оно не вызвало. Да-да, устраним, поменяем..

А куда это Вы собрались-то, граф? Ах, в до-оом.. Ну ладно, ладно..

Ехидство, что притаилось в глазах было непередаваемым. И неприметным. Да.

Поймал мальчика Себастьян с эдаким задумчивым видом..

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары