Читаем Самый темный час (СИ) полностью

А вот это было уже на парочку тонов ярче. Вот только – смех. Ну да. Смех. А что такого-то? Это же и правда смешно. Вот только кое-кто не учел одной простой вещи: он – не эгоист. И не жадный. И не…

Хм…

Оглянувшись на дверь, мальчик с самым что ни на есть спокойным видом направился собирать плоды чужого труда. Осторожно, чтобы не навредить снимкам. Они ему еще пригодятся. В самом ближайшем времени. Главное, не присматриваться к изображаемому и…

Так. Стоп. А вот это когда было? Он ведь не спит на полу. Ах да.

Вот же сволочь, а?

Ну ничего…

Отцепив последнюю фотографию, мальчик развернулся обратно, направившись к двери. Фотографии он, к слову, забрал с собой. Нет, нес он их не в руках. Убрал во внутренний карман.

Возвращаемся туда, откуда пришли.

Открыть дверь. Выловить взглядом демона. Одарить его ласковым и благодарным взглядом. Улыбнуться. Отойти на шаг в сторону. Чтобы лучше видеть, разумеется.

И только потом заговорить.

- Себастьян…

О, как много эмоций в этом имени прозвучало. Таких…несдерживаемых и неконтролируемых. Почти неописуемо восторженных. И радостных. Радостных, разумеется.

- Я даже не знаю, что тебе сказать сейчас..ты застал меня врасплох..подожди, я лишь соберусь с мыслями.

Улыбка становится еще шире.

- Я так тебе благодарен…

О да. Он благодарен.

- Но я не могу принять этот подарок. Ты же понимаешь почему, не так ли?

Во-оот, а теперь немного грусти. И вздохнуть можно вот сейчас прямо. Да, вот так.

- Ты ведь прошел через многое, чтобы сделать эти снимки. Воду и специи. Когти и двери.

И еще один вздох.

- И я решил…пускай они будут у тебя.

Прояснение во взгляде. Возвращение улыбки.

- Я прямо сейчас пойду и повешу их наверху. Думаю, ты слишком скромен для того, чтобы попросить меня о подобном жесте. Но я все понимаю. Не нужно лишних слов. Я долгое время хотел хоть одним глазком взглянуть на фотографии, но теперь я понимаю, как тяжело тебе дался этот шаг. Этот непозволительно щедрый, добрый, искренний шаг…

Ничего, что у него уже язык чешется от столь непозволительного красноречия? А глаза сверкают золотистыми огоньками от крайней степени волнения.

- Ты рад, Себастьян? О, не надо. Не благодари. Считай, что они уже снова твои и ждут не дождутся момента, когда я разукрашу ими весь чердак.

Задумчивый взгляд.

- Я не стану просить о помощи. Все же это будет неправильно. Ты так старался для меня..теперь моя очередь.

Развернуться, сделать пару шагов. Остановиться.

- Только, пожалуйста, больше мне их не показывай. Боюсь, умру от переизбытка радости.

Вот. Тон адекватный вернулся.

- Я так или иначе искал тебя. Хочу проверить состояние своего дома. Того, что за пределами города. И чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее я смогу избавиться от своего прежнего поместья.

На демона мальчик все же посмотрел.

- В любом случае, я больше не хочу здесь находиться.

Мелькнувшая улыбка, слегка хитрый взгляд.

- Ну, а пока я все же развешу эти чертовы снимки. Не вздумай мне мешать.

К слову, последние слова прозвучали уже куда-то в воздух. Ибо с места граф…тронулся..не то чтобы резво, просто.. ускоренно. Хорошее же дело делать идет. Это все от переизбытка эмоций, да. Вот только…

Нет.

Посередине коридора мальчик остановился так, словно наткнулся на какую-то невидимую преграду. Разворачивался он медленно. И обратно тоже пошел медленно. Почему-то с эдакой задумчивой усмешкой.

- Я передумал. Нашел им более достойное применение, знаешь..сохраню-ка я это варварство вместе с теми чудными карикатурами на некоторых обитателей этого дома…

Взгляд, при упоминании о жителях, скользнул по демону без единого намека. В общем-то, в комнату мальчик вошел точно так же – почти не оглядываясь. Ну, просто зачем ему оглядываться? Он и так знает, где дверь.

Ну да-да, передвигался он оригинально. Спиной. Смотря на демона все так же задумчиво и с легкой насмешкой.

И прежде чем закрыть дверь...

- Ах да. Но я тебе этого не рассказывал, хорошо? Глупо рассказывать о том, что ты все равно никогда не увидишь.

Закончив с речевым излиянием, мальчик закрыл дверь, отойдя от той к шкафчику, останавливаясь и пряча улыбку. А ведь и не соврал почти. Просто у него было много свободного времени в последние дни. И руки нужно было чем-то занять. Так что…

Папочка. Черная такая. Увесистая. Чувствуется, немало там было «карикатур». Почти что еще один компромат. Вот только…

Тихий кашель.

Так, ладно. Он серьезен. И точно так же серьезно оставит эти снимки здесь. Словно так и было.

Себастьян

А он еще только собирался стучать...

Шаг назад был оперативным. И совершенно не смешливым. Судя вот по этому полному благодарности тону – подарок графу понравился.

- Я знал, что Вы по достоинству оцените мои труды, граф.

Да-да, он такой вот. Добрый и услужливый, если хотите – он вместо обоев стены поместья оклеит этими фотографиями.. Предлагать то Себастьян не стал – к чему же портить сюрприз ежели что.. Та-ак..

Куда? Как на чердак? Ему же там еще жить!

Ну, точнее играть. Да неважно! Он же от смеха по клавишам попадать не будет. Да что там клавиши – мимо стула промахнется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары