Самый темный час (СИ)

И когда Свет, несущий в себе Хаос, не смог найти себе места во мраке и заполнил собой темноту – настал рассвет новой эры. Время царствования Света и Хаоса.

Но Великий Дракон сберег частичку вечного мрака. Сохранил в себе, чтобы однажды вернуть миру равновесие между Хаосом и Покоем.

Знал ли Великий Дракон, как все выйдет и чем обернется его решение?

Знал ли о том, позволяя собственному существу расколоться на сотни частей, чтобы скрыть среди них единственный осколок мрака?

Знал ли, что Свет будет так слеп, не признав в том осколке искомого и забрав в свой стан?

Он знал, что оставит его одного в тот самый час, когда оправдается его жертва?

Самый темный час.. настал.

Темнота, что сейчас опутывала мальчика была ощутимой. Распадаясь на нити и пульсируя, оплетая постепенно и спинку стула, перекидываясь на столешницу, на пол, на стены, постепенно и неотвратимо забирая себе все больше пространства.

Сознание графа уже освободилось от присутствия демона, а в помещение становилось все темнее, не смотря на ламповое освещение в котором блек свет.

Мойра выглядела весьма удивленно, но смотрела не сводя взгляда и не двигаясь пару долгих минут, прежде чем тихо позвать Себастьяна.

Впрочем, реакции не последовало.

А тьма уже перекинулась за пределы особняка, неспешно окольцовывая себе пространство.

Сиэль

О, а ему понадобится стул?

- Все настолько плохо или ты просто по-прежнему внимателен до мелочей, как и всегда?

Это вот даже не вопрос был. Смешок совсем легкий. Потому что как мы в ситуациях серьезных себя ведем? Именно – дурачимся. Хотя бы чуть-чуть, пусть и не время.

А когда будет оно, то самое время?

Наверное, пора уже и прекратить. Хорошо, что демон не стал ничего подробнее говорить и прояснять – так сложнее бы было, возможно. Сейчас же он просто расслабится и..

Внутренний смешок вышел чуть более резким, но то из-за ощущений. Просто не подал виду. Пока что и нечего подавать, ничего же не происходит – это лишь начало.

А мысль весьма интересная, только вот как он в таком случае сможет дотронуться и..хотя, он ведь хотел ближе. Вот – ближе. Да что там ближе – внутри.

Даже этого мало.

А одновременно и так и так нельзя разве?..

Кхм. Отвлекся. Это, пожалуй, на потом можно оставить, все размышления о прекрасном и не очень.

Расслабиться. Он ведь, вроде, расслаблен, в чем проблема?

А, проблема в том, чтобы он не беспокоился?

Вот, пожалуй, о том раньше надо было думать. Он не умеет не беспокоиться. Но постарается. Хотя бы на минуту. К тому же происходящее сейчас ему нравится.

И это абсолютно нормально.

Это нормально, что ему нравится вот...это. И даже боль. Абсолютно любое проявление. Потому что это нужно не только Себастьяну. Им обоим. Ему – по ощущениям, а демону – по факту.

Нужно и нравится. Удивительно, но именно сейчас, снова, они сошлись.

Пусть и так…

..так нужно.

А чужое восприятие..что же, теперь он знает о том наверняка, по собственной шкуре. Невероятно. Тяжело, но…невероятно. Остро. И одновременно абсолютно мягко. Вокруг и внутри.

О, еще хуже?

Он вот даже не переспросил куда бы хуже. Не уверен, что сможет сейчас говорить. Пусть уж демон сам разбирается. Ему виднее на момент. А самому мальчику..ему тоже видно.

Слишком уж видно. Только не то, что снаружи.

Последняя мысль затерялась уже спустя пару секунд.

Абсолютное и не ясное что-то. Не ясное, потому как в голове укладываться оно не хотело, бросаясь то в одни крайности, то в другие, а ощущения добавляли. Почти жару. Не мешали, но все же сбивали. Мыслей, как таковых, не было. Все так просто. Сложно. Понятно. Не понятно. Больно. Не за себя. Страшно. Почти что за все вокруг, откуда этот страх взялся граф сам не понял, но все же, самым страшным было другое.

Этот страх в нем был всегда, но пробуждался лишь в крайне неприятные моменты.

Как сейчас. И он не понимает даже этого, куда бы до чужого существования, к тому же столь запутанного и долгого. Простого, если бы не краски вокруг. И чистого, если бы не…

Выдох вырвался слегка болезненным, как только мальчик понял, что чувствует лишь эхо чужого присутствия. И еще один точечный удар боли из-за принятия столь простого факта.

На Мойру мальчик взглянул мимолетно, понимая, что это, может быть, и не столь уважительно, но сейчас то, совсем как та встреча со жнецом, больше не имеет никакого значения.

Окрикивать он не стал. Это словно неправильно – называть его сейчас по имени. Это ведь не Себастьян. И в то же время – он. И это чертово ощущение, что что-то не так, что он просто исчезает, несмотря на то, что видим.

И ощутим.

Ощутим?

Темнота вокруг.

Темнота внутри. Даже после ее ухода. Он всегда любил темноту и она никогда его не пугала.

- Теперь я вспомнил.

Руки скользят вокруг, словно в попытке дотронуться, словно бы он видит не просто мрак, но что-то в нем. Да ему и не обязательно видеть.