Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Разве что взгляд был рассредоточено-задумчивым по-прежнему. Слушал. Пытался понять. И по ходу этих несложных махинаций убеждался в том, что…да он и правда сумасшедший. Как же это так нужно реагировать на человека, если тот бросается на тебя?

Оно даже не смешливо. Просто интересно стало. Ну вот не задумывался он, а ведь с кем-то демон да контактирует и контактировал.

Это со временем подождет. Один кадр уже на лицо.

Тихий, но абсолютно безвредный смешок высказал все, что он думает о такого рода дружбе и поведении демоническом.

Он встревать не будет, правда…это же пока его дом. И вообще. Сколько можно уже?

- Надеюсь теперь, когда вы разобрались и соблюли традиции, то можно перейти к делу? Полагаю, оно того стоит.

Спокойный взгляд на жнеца. Вежливый неизменно.

- Если Вам еще не наскучило, то можете сесть обратно. Прошу простить, что заставил ждать, боюсь, в том есть доля моей вины. Ну а теперь, когда с манерами и приветствиями окончено…

Бросив на Себастьяна то ли смешливый, то ли скептический взгляд, размытый за сосредоточенностью и легким сомнением, мальчик чуть отошел в сторону, будто предлагая «друзьям» вовсе о нем забыть.

Но уходить он не намерен. Ясно же дал понять, верно?

Сейчас еще руки на груди сложит в жесте абстрагированном и все.

Себастьян

А вот о том, что граф умеет говорить, жнец, кажется, и не подумал, судя по этому вот почти резкому развороту.

Окинув мальчика каким-то неприязненным взглядом, явно так напоказ передернув плечами, Грель отвернулся к демону, вопрошая всем своим видом, как это вот этот человек вообще посмел с ним заговорить.

Пара долгих секунд пересечения прохладного демонического и горящего открытым пренебрежением взгляда жнеца.

- Поверить не могу, а.. Я разочарован твоим вкусом, Себастьян. Да даже когда ты связался с демонами я в нем меньше разочаровался... Твари небесные, а.. Да я бы демона и то понял, но.. человек?

Вот теперь жнец уже снова ненавязчиво сократил расстояние, в какой-то момент попытавшись демона поймать в захват рук, но таинственным образом промахиваясь.. на метр. Вид у Себастьяна при том был непричастный, словно это не он вообще вдруг оказался на другом месте, но жнец что-то напутал.

Впрочем, тот не успокоился, вновь настраиваясь на рывок и продолжая.

- Может, все из-за контракта, а? Не бойся, скажи мне правду – если все дело в контракте и что-то пошло не так – ты просто кивни – я его прибью.

- Ну-ну, мистер Сатклифф. Осторожнее, он все же, – таинственно понизив тон, демон снова увернулся, – Здесь.

А ведь оно может быть не очень-то приятно звучит. Впрочем, все дело в том, что он-то Греля хорошо знает. В отличие от графа.

Поймать взгляд мальчика собственным, расслабленным и красноречивым. Объяснить взглядом? О, ну он попробует. Толика сомнения по поводу адекватности жнеца, смешливость, обреченность. Он понятно выразился?

Ну, а если нет – так ладить этим двоим не обязательно.

Невозможно, скорее всего.

Со стороны жнеца. Не сможет принять. Как бы не старался он выглядеть привычно-пофигистично и не воспринимать мальчика всерьез – в демоне он точно так же не сомневается. И в выборе тоже. Выбор чужой он принял, уже войдя в этот дом и терпеливо дожидаясь возможности переговорить за дверью. А вот принять того, кто смог занять желаемое место...

Ладно. С графом он “объяснился”. Теперь осталось вернуть Сатклиффа к сути проблемы.

- Так все же дело в контракте, да? Точно, не мог же ты осознанно выбрать вместо меня человека.

- Но выбрал. Закончим на этом? – почти неуловимая смягченная нотка в тоне, но то не помешало еще раз отступить в сторону.

Вздохнув, Грель все же потянулся за книгой, вновь переводя взгляд на Себастьяна, чуть тише добавляя:

- Я все равно его убью при первом же удобном случае..

- Ты что же, хочешь оставить меня с разбитым сердцем? О, как это жестоко, друг мой!

Трагично получилось.

Грель от таких откровений умудрился одновременно поперхнуться воздухом, споткнуться на ровном месте и выронить священную книгу. Последний пункт его, кажется, заставил поперхнуться еще раз, поспешно бросаясь поднимать с пола реликвию.

Демон же просто тактично отвернулся, посмеиваясь в кулак.

- Нет у тебя сердца.. сволочь.

Сдавленно закончив, жнец подавил пару смешков, слегка удивленных, кажется.

- Ну, а теперь ты поведаешь мне о том, что заставило тебя сорваться в столь долгий путь, хм?

Кивнув, жнец раскрыл книгу на столе, жестом подозвав Себастьяна.

- Просто посмотри сам.

Посмотреть.. О, хорошо, он посмотрит.

Над книгой демон склонился почти со скептическим выражением лица, словно вот интересуясь у той самой, чем она его удивит на сей раз?

Впрочем, скепсис вскоре сменился легким сомнением, а затем.. довольством?

Но то всего на секунду, а следом демон отстранился с уже непроницаемым видом.

Открытая на последней странице книга постепенно заполнялась ровными строчками, после чего.. сжигала этот лист и заполнялась новыми чистыми страницами, оставляя место с уже несуществующей страницей где-то в середине.. И снова, пролистнув только что созданные листы – исписывала последний, повторяя алгоритм по кругу.

- И давно она так?

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары