Читаем Самый темный час (СИ) полностью

В том смысле, что оденется он сам. Да и много времени это не займет.

Он ведь умеет. Он – самостоятельный. А то к гостю растрепанным выходить тоже невежливо.

На самом деле он вот не уверен, что будет рад. Когда бы тут были такие гости, после которых хотелось порадоваться?

Ну, был один. И то весьма сомнительный.

А вот спокойствие и спокойный, независимый вид, так то почти атрибут одежды. Графа. Ну а что. Какой-никакой, а пока что еще граф.

Там видно будет, что к чему.

Себастьян

На кухне Себастьян застал непривычную картину. Даже кроме того, что жнец на кухне в присутствии графа не столь приемлем. Но Грель, который сидит неподвижно, уставившись в раскрытую на столе книгу и даже не улыбается.

Пропустив мальчика вперед и кивнув на стул, демон прошел следом, замирая напротив жнеца.

- Здравствуй, Грель.

Жнец вскинул взгляд, словно только что заметив появления демона, рассеянно кивнув и переводя взгляд на графа.

- О, прошу прощения. Мои манеры.. – короткий смешок, – Это глава рода Фантомхайв, граф Сиэль Фантомхайв.

Теперь Себастьян перевел взгляд на графа, эдак театрально указав на жнеца.

- Грель Сатклифф. Раньше был просто хорошим жнецом, но судя по этой книге в его руках – получил должность главы всея их конторы.. или умение всепроникающего гипноза.. или мировое господство..

А вот теперь демон смотрел лишь на жнеца, тихонько сползающего все ниже по стулу.

- Впрочем, это вряд ли. Скорее всего – книга у него просто потому что он ее взял. Счел необходимым – и взял. А ведь по головке за такое не погладят, не так ли, мистер Сатклифф? – а это уже прозвучало не столь мягко и смешливо как прежние слова. Обращение так и вовсе жестко прозвучало, – За такое ведь даже не с должности снимают, верно? У вас не столь гуманная контора. За такое казнят, без выяснения.

Каждое новое слово почти щелчком кнута вспарывает тишину – неудивительно, что Жнец вздрагивал словно получал оплеухи.

- То есть, Вы сами себя приговорили к не особо приятной участи..

До невозможности ласковая улыбка и демон чуть склонился над столом, заглядывая в глаза красноволосому..

- Скажите же мне теперь, оно того стоило, мистер Сатклифф?

Почти загнанный вид сменился раздраженным быстрее, чем можно было ожидать. Но все же возмущение – не лучший советчик. Мысли ловить проблемнее, кажется.

- Дай угадаю.. Раз уж ты с этим вот пришел сюда – полагаю, ты собираешься меня от чего-то предупредить.. А учитывая специфику вашей реликвии – полагаю от смерти. Да если еще и учесть, что я тут больше минуты, а ты все еще не висишь на мне... Все очень плохо, да? Ты мне только скажи...

Пауза вышла почти драматичной. Немного все же ехидно-смешливой.

- Зачем же ты сюда ее приволок? Так не мог сказать? Без аргументов не пришлось?

- Себастьян, ты.. ты...

Ой-ой. А это уже не раздражение. Это...

Стул.

Нет, в смысле, стул на котором сидел Жнец, только что прилетел в демона.

- Акция возмездия провалилась, Грель, – вернув перехваченный в воздухе стул на пол, демон радостно улыбнулся, – Попробуешь еще разок? Тут есть еще столешница и вон там, позади тебя, столовые приборы и сервиз... Чем не орудие правосудия для Жнеца? А еще можешь попытаться избить меня скатертью – ну очень серьезно выйдет. Или половником.. мм? Я даже подыграю – буду кругами бегать по кухне и просить пощады, как тебе идея?

Вот теперь в руках у Жнеца возникла коса. Обычная с виду коса, если не знать, что та из себя представляет.

- Ух.. Жуть.. А где предыдущая страхолюдина? Ну та, что...

Рывок у Греля вышел весьма недурственный. Да и атаковал Жнец со всем своим мастерством.

Что не помешало демону издевательски парировать удары вилкой. С виду даже небрежно. А вот на деле – успехи у Греля вполне себе неплохие. В прошлый раз тот проиграл уже спустя пару секунд. Задело? Замечательно.

Не отрываясь от противника, Себастьян повернулся к мальчику, адресовав тому тот привычный взгляд дворецкого, что вынужден отвлечься на ерунду..

- Не обращайте внимания, граф. Мы с мистером Сатклиффом просто давние друзья. Он всегда очень импульсивно рад меня видеть. А что касается этой вот зубочистки в его руках – вреда она не причинит. Вернее, может, разумеется. Но для того надо.. попасть в цель все же.

Пару минут спустя участники потасовки оказались на прежних позициях, разделенные столом.

Себастьян – продолжая дразнить Жнеца насмехающимся взглядом. А Жнец, кажется, просто спустил пар, теперь лишь покачав головой и усмехаясь.

- Сволочь..

- Спасибо.

- Не благодари, С..себастьян.

Сиэль

А вот и гость, стоит полагать?

Мальчик уже пришел в себя. Манеры они такие. Никуда без тех, правда, кивок был задумчивым: то ли сомневался, что вообще стоит, то ли размышлял над качеством тех самых оказанных гостю внезапному.

Ему снова не понравится? Впрочем, не хочет убить и ладно. Это ведь такая редкость, почти раритет.

Жнец. Не то чтобы он рад безумно, помнится что-то такое про жнецов, кажется, но да…верно, Себастьяну он верит.

Почему последующая сцена не удивила?

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары