Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Да. Вот так. Не наоборот. Это в ощущениях. А так – почему-то приятнее самому.

- Нужно было начать мурчать мне чуть раньше. Может быть, так я засыпал бы лучше. Впрочем… – шутливость на пару тонов повысилиась. -…будучи незнакомым, да еще демоном…наверное, все же, нет. Я бы подумал, что ты псих.

Скрыть смех за кашлем. Не особо старательно.

Уткнуться лбом в плечо, по пути клацнув зубами.

Выдохнуть.

Это – его дом. Настоящий.

И это он мог бы понять тоже гораздо раньше, если бы был…не собой.

Значит, все к месту и вовремя.

Себастьян

А и правда, кто? Кто бы мог подумать? Он вот не думал, явно.

Зря, кстати.

Но суть-то как раз не в том.

Ему тепло. Ему впервые действительно тепло с кем-то кроме Левиафана. Впрочем, дракон-то и не мог быть не теплым, а вот другое существо..

Он просто не любит холод?

Просто любит тепло?

Просто...

Хе-хе.

Встряхнулся демон почти как тот кошак, которого облили водой, разве что не отфыркнувшись.

Замереть, чуть смешливо наблюдая за чужими пальцами.. Поймать момент, поймать пальцы губами, отпустить.

Разумеется, его. И никак иначе.

Но можно и не вслух.

Слишком много слов. Лимит.

Да и просто ни к чему оно на момент.

Просто продлить еще не надолго этот покой внутри, не позволяя реальности проникнуть в эту комнату.

Вот только в мысли та так или иначе да проникает.

Но.. время есть.

Поймать чужой выдох, покрепче обхватив мальчика. Запутаться ладонью в чужих волосах, мягко играясь с прядями..

Очертить кончиками пальцев по контуру чужое лицо.

Оставить ладонь на глазах графа.

Замереть.

И пусть весь мир подождет.

Он отдавал ему так много.. слишком много.

Себя.

Из раза в раз.

Он же ждал.

Теперь подождет мир.

И немного поделится со своим скромным слугой и создателем.

Теплом.

Сиэль

Перемена была ощутимой. Но не вызвала яркого напряжения. Пока что.

Да и прекрасно помнит он о том, что там – за дверью. И что за эту самую дверь рано или поздно придется выйти.

Это не пугает.

Но ему не хочется.

Вот почти что детская черта: послать все, что мешает одному простому хочу.

Так что мешать он Себастьяну не станет. Просто прикроет глаза, стараясь и так не упустить ни капли из всего, что вокруг.

Правда, то желание перехватить чужую ладонь, что помогла лучше сосредоточиться на ощущениях, было велико. Но он сдержал и его. Просто чуть подался вперед.

Правда вот, там кроме ладони еще целый демон. И граф как-то запрета не усмотрел. Значит, можно.

Можно точно так же потянуться к другому существу и обнять.

Нет. Не совсем обнять. Это вызвано другим – не сентиментальностью, не просто жест для понимания чужого, это желание быть ближе.

Даже ближе, чем было.

И не упускать эту возможность.

Наверное, оно тоже ненормально? Желать раствориться в ком-то. Просто. Даже без единой разумной мысли.

Так он будет чувствовать наверняка. И так почувствует он.

Да, наверное, дело еще и в этом. Несмотря на то, что Себастьян – демон, бог, просто немного другой, ему нужно быть уверенным самому и наверняка, что тот чувствует его.

И это желание.

Оно тоже почти детское. Отдавать, ничего не требуя взамен. Да ведь он и так немало с него требовал.

Больше не хочет.

Себастьян

А может и правда – ну к чертеням все эти приключения.. Стать арабом – и в Австралию? Ну или куда он там в тот раз по пьяни утопительной собирался?

Смешок был не столь явным.

Не выйдет. Он может спрятаться. Но не может спрятать мир.

А без него – мир все же пойдет на удовлетворение не особо тривиальных, но от того не менее неприятных отцовских целей.

И черт с ним..?

Но он не может отказаться от собственного творения. От людей.

Бог так и не научился их любить.

А сам Себастьян?

Он, пожалуй, научился в них верить. И видеть проблеск.

И.. относиться как к собственному ребенку. Глупому, жестокому, наивному, доброму, расчетливому, капризному.

Детей не убивают за ошибки. Их воспитывают. Исправляют.

Порой собственным примером.

А родители порой хуже детей.

И вот их – уже не перевоспитаешь.

Так что ему делать с Отцом?

Прежние попытки были не слишком успешными.

Черт и с ним. Сейчас.

Вздох был почти трагичным.

А вот прищур – задумчивым, в то время как Себастьян немного сместил ладонь на лоб мальчика.

- Вспомнил вот кое-что.. – да, тон был таким, словно вот он ВСЕ этой фразой объяснил, – Расслабься и постарайся не сосредотачиваться на образах.

Вот теперь можно и.. объяснить.

Только не словами.

О, он просто передает графу необходимую информацию. Умения и без того есть. А вот как теми пользоваться – сейчас оно прописывается в чужой памяти, мелькая смутными картинками в сознании. Как только представится случай и необходимость – нужное средство всплывет.

Перемещения в пространстве, необходимые формулы для Хранителя Озерного Края, кое-что об обитателях того, некоторые демонические приемы.

Все это однажды может пригодиться, потому что.. так, вот это транслировать необязательно.

- Ну, Вы ведь не надеялись, что я Вас не возьму с собой, когда такое веселье намечается? – смешливо поинтересовавшись о том, демон отнял ладонь, но не отстранился по-прежнему.

- Должен же я быть уверен хоть в ком-то.

Да-аа. Ему же понадобится помощь. Да-а.

Ну, да.

Вполне может статься и такое. Пренебрегать он не станет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары