Читаем Самый темный час (СИ) полностью

И все же – просто такое объяснение выглядит куда лучше, чем оригинал.

И почему он, собственно, перестраховывается?

По привычке. Вот. Хороший ответ.

И объяснение хорошее.

И пошло оно все к черту.

Тепло. Уютно.

Можно вот вообще укутаться в одеяло.. и графа. И со спокойной совестью прикрыть глаза.

- Предлагаю немного отдохнуть. Кто “за”? Все “за”? Принято единогласно.

Жестом фокусника выудив из воздуха свои часы, Себастьян провернул стикер, отщелкнув крышку и удовлетворенно вгляделся в неторопливо крутящиеся навстречу друг другу стрелки.

Смешок был самодовольным.

Вот с тем он и выдохнул умиротворенно, припомнив чужие слова и ненавязчиво.. мурча графу.

Сиэль

Вопрос сорваться не успел, но мальчик совсем слабо нахмурился и…

Не сосредотачиваться? О, у него сейчас и не получилось бы оно наверняка.

Вот только сути оно не меняет, а потому…

Замер, да. Не дыша почти.

А как только ладонь отстранилась – то еще пару секунд долгих смотрел на демона так, словно тот сделал что-то запредельное для понимания.

Просто немного неожиданно. Все это. И такое определение ни в коей мере не выражает того, что было на самом деле в ощущениях.

Но не в мыслях.

- Я бы просто так это не оставил.

То попытка шутливость поддержать.

А вот тот взгляд был…да просто взглядом. И кивок.

Ну, непонятно как там дальше, но он ведь может быть в нем уверен.

Быть уверенным. Доверие. Слова.

Не нужно думать. Себастьян – может, потому что он – его.

И еще потому что этот немыслимый демон может все.

И…тепло.

Улыбка все же вновь проскользнула. Украсть немного покоя, немного тепла, немного…времени.

Последняя мысль почти совпала с началом чужого жеста, а потому короткий смешок сдерживать мальчик не стал.

И просто вновь кивнул, почти благодарно выдохнув.

К тому же, ему тут мурчат. Как он скажет нет, в конце концов?

====== Воспоминания. ======

Себастьян

Теплый и комфортный покой. Именно то, что нужно.

И немного времени.

Почти полудрема, в состоянии которой демон провел пару часов. Не шевелясь, не открывая глаз, просто вбирая тепло и.. мурча, да. Этот процесс почти неподконтрольный, так что даже и не отвлекает.

Мысли. Как вас бывает много и.. нет, они даже к месту. Пора бы уже и подумать. Когда-то все равно придется сделать выбор, а следом и серьезный ход.

Нельзя бесконечно жертвовать пешками. Они имеют свойство выбывать из игры, как и главные фигуры. Бесконечно уводить из под удара пару фигур тоже нельзя. Однажды, промах допускают даже непревзойденные мастера.

В этом случае, промах – фатален.

Может ли он пожертвовать всего одной фигурой, ради потрясающего блицкрига?

Может ли предать всего одного человека, ради сохранения мира?

Доверие – всего лишь красивое слово, которым порой удобно оправдывать собственную глупость, разве нет?

Он не может.

И весь его план летит в трубу.

Он не может предать.

Пожалуй, даже если бы он нашел другого человека.

Думал, что порог давно пройден. Что давно готов наплевать на все. Не думал, что его собственная душа еще может воскреснуть. Плоть – да. Но не дух.

Но он не думал и о том, что живая душа человека смешается с его мертвой. И воскресит. Почти незаметно, без ярких вспышек, без пафоса. Всего одна жертва, что отдана собственной душой вместо крови. Жизнь вместо смерти.

Знал ли этот ребенок, зачем он понадобился демону?

Знал ли, что его мучительная смерть должна была запустить необратимый процесс гибели этого мира? Подземного мира. Небесного мира.

Он должен был стать средством и орудием возмездия.

Он не стал.

Могло ли выйти иначе?

Теперь уже не важно. Все сложилось совсем иначе, нежели в планах объятого нестерпимой болью и ненавистью существа.

Этого существа больше нет. Создателя нет. Демона нет.

Остался лишь он сам.

И он лихорадочно ищет свой поток.

Слишком много мыслей.

Значит, и времени прошло не мало.

Открыв глаза, Себастьян еще пару минут просто следил за выражением лица мальчика, прежде чем смешливо ткнуться лбом тому в висок и встать.

- Удивительная штука время, не так ли? То не знаешь куда его девать, то вдруг оказывается, что.. – улыбка была почти виноватой.. Улыбка? Не усмешка? Ладно, черт с ним, – Наш гость уже заждался, граф.

Сиэль

Сон.

Он так давно не спал вот так. Несмотря на все – спокойно. Без мыслей, будто бы голова позволила сделать чистый вдох и расслабиться.

Вот только проснуться все равно пришлось.

И не потому, что Себастьян заговорил. Или упомянул о времени.

А потому что тепло вдруг стало весьма относительным. На ноги встало и покинуло пределы кровати.

Всего пара секунд на то, чтобы голова окончательно выловила необходимую информацию, а взгляд принял почти серьезный вид.

- Наш гость?

О, нет, то вот даже не удивление. Почти просьба осведомить. А то как-то…стоп, то есть, все время тут кто-то был, а он даже не понял?

Еще одна секундная задержка.

Так и есть.

- Наши манеры заставляют желать лучшего. Но, если гость все еще за пределами этой двери – я почти уверен, что пора все же о них и вспомнить.

Вот с этими словами мальчик с кровати и поднялся, не особо-то стесняясь собственной наготы. Хм..помнится ему тут один момент, но лучше он как-нибудь руками.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары