Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Подумаешь орган, что приподнялся, слегка так.. развернувшись к мальчику, словно бы пытаясь заглянуть в глаза и о чем-то поинтересоваться? К слову, вот в таком виде тот и замер, слегка покачиваясь на манер змеи, ожидающей звучания флейты факира... Почему-то в какой-то момент повернув.. голову к демону.

- А я тут при чем?

Возврат двойного внимания к графу.

Сиэль

А вот к такому жизнь его…

От низа живота мальчик даже и не оторвался, но как-то вот слегка механически действия продолжались, потому что….

Нет, он помнит про слова Себастьяна. И слышал сейчас, но…

Серьезно?!

Живой половой орган. Ну, здравствуйте-приехали.

Демон!

Ненормальный демон!

Ну и как тут серьезность сохранять, когда член, на манер змея, тонко обозначает свое ненавязчивое присутствие?

И вот теперь Сиэль не уверен, что до него доберется…просто потому что…

Тихий смешливый полустон-полувздох.

- Се-еебастья-яян.

Нет, он не знает, что хотел сказать. Но и без того понятно, что он, мягко говоря, шокирован, хоть и в своей манере – спокойной.

Вот теперь он точно ничему не удивится. Наверное.

Это ненормально. Он не будет это комментировать. Вопрос решен.

Тяжелый выдох.

- А возможно, ты был и прав, говоря, что тебе будет меня не хватать…

Что он собирается…о-ей..граф..гр-ааф, эй, Фантомхайв, это твой теперь-почти-что-дворецкий-бог-демон-существо-из-темноты-и-дьявол-его-знает-кто-еще.

И то – вряд ли, что тот знает.

А ты – дворянин, который перечит манерами, правилами, нормами – якобы, иначе откуда тут вообще демон, а? – и попросту ребенок.

Ну да. Ребенок. Не сложись все так, как сложилось, у него бы уже невеста была.

Это просто его демон. И все тут его. И ты – тоже, так что добро пожаловать.

Смех был на этот раз почти радостным, а может, все от нервов.

И вот тот взгляд, который мальчик бросил на демона….о, впрочем, он озвучит эту мысль.

- Надеюсь, тебе это никак не претит, Себастьян. Я больше чем уверен, что между людьми различных классов случается физическая близость, но не уверен, что хотя бы один случай подходит под нашу модель ситуации. И, путь теперь некоторые детали в прошлом, отражение их находит отражение в настоящем. В твоем отношении ко мне, скажем. Впрочем, может, я ошибаюсь… – задумчивый и довольный смешок. – Но, как бы там ни было…

Вот теперь можно ничего уже и не говорить. Можно было и изначально не говорить. Но манеры.

И не столь важно, что до этого они все это куда-то списали.

Лучше не думать о тонкостях позиций. Он ведь умеет.

Взгляд вернулся на беспокойного «змея», в то время как с губ слетело тихое мурчание, адресованное явно не орнаменту на стене.

И времени особо подумать граф никому не оставил.

И приблизился резко.

Вот только осторожность он никуда не денет, а чтобы свести немного резвость чужую, сожмет пальцы вокруг основания и чуть выше. Ну почти что обнял, а?

Не видно – но где-то тут должна быть венка. Она ведь есть?

Нашел.

Вот. Новая дорога. Ну, а теперь – к вершинам.

Пожалуйста, голова, только не комментируй каждый жест. Смеяться во время такого серьезного момента – неуместно, но смех все равно есть – видимо, специфика отношений. Им там нравится. Ему. И Себастьяну тоже? А абсолютной серьезности им хватит за дверьми.

Пусть подождет.

Себастьян

Ну да, о таком заранее предупреждают, наверное.. Но да ведь – иначе было бы не так весело!

А эти вот графские проявления голосовые и мимические – это весело.

Брутально весело.

А что Себастьян? Почему как что – сразу Себастьян?

- Да-да?

Он же сказал – он тут не при чем.

Так что он просто понаблюдает за этой чудной картиной, не более того.

Разумеется, ему не претит. Он же.. демон.

Связи никакой, но на демоническое можно списывать вообще все. Удобно, однако.

К слову вот, пока граф отвлекался на разговоры с демоном, член тактично отвернулся, разве что не вздохнув печально..

А вообще-то.. он это серьезно? Ну, запоздалый такой вопрос-озадаченность.

Аристократ все же. Мог бы и недостойным такое вот счесть. Слуги.

Хм.

Бога?

Вопрос снят.

И поднят новый. Ну, этот вопрос давно уже на повестке дня.. стоит. Но вот сейчас его решением явно занялись более увлеченно.

Черт, а.. ну почему же ему смешно даже сейчас?

Нет в мире совершенства. Даже демон не может побыть серьезным.

О, а впрочем, – член вот, кажется, может. Он вот серьезен как.. член.

Змей, ага.

И этот самый змей сейчас с самым что ни на есть довольным видом (нет, не спрашивайте как выглядит довольный член, это.. не передать словами), потирается о ладонь мальчика.

И он – серьезен.

- Ну, хоть кто-то..

Ой, он вслух?

Хохот не прозвучал лишь по одной причине...

Ему член не разрешает.

У него планы на серьезного графа.

Сиэль

Нет, смешки не пробирались. Теперь смеяться было нельзя уже строго по этикету.

Ну, неприлично же.

А вообще, он его отвлекает. Не демон.

Сложно немного понимать, видеть и чувствовать то, что он сейчас понимает, видит и чувствует.

Ладно. Все не так страшно. Так даже интереснее. И немного понятнее.

Ну вот как-то не было в его графике таких занятий на общий культурологический.

Тише, держись, не смейся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары