Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Нет ничего невозможного – даже из дракона есть два выхода, Себастьян.

И это вызывает негромкий смех.

====== Предзнаменование ======

Мойра терпеливо дожидалась возвращения Себастьяна. Впрочем, как и жнец, что теперь тоже ошивался на кухне и выглядел несколько задерганным. Не странно, учитывая провидческий дар и возможность влиять на судьбы у его неожиданной собеседницы.

- Грель, я хочу, чтобы ты в общих чертах ввел в курс дела Спирса. И ждал.

Быстрый кивок и жнец исчезает. А Себастьян еще только переступает границу опавшего круга пентаграммы вместе с графом.

“Кажется, этот дом, превращается в полевой штаб и здание совета, граф. Об уединении придется забыть на некоторое время.”

Не надо говорить вслух, чтобы быть услышанным. В этой связи гораздо больше полезного чем кажется. Удобнее, быстрее, на любом расстоянии. Его голос просто будет звучать в чужом сознании.

Почти неприметная улыбка и взгляд становится более серьезным, останавливаясь на старой женщине.

- Прости, что заставил ждать, почтенная Мойра. Но есть дела, требующие завершения, не позволяя прежде того начать новых.

- Мне об этом известно столь же хорошо, как и о том, что день сменяет ночь, о Создатель.

- Твое понимание воистину бесценно и многообразно, о мудрейшая.

- Так же, как и мое разумение, о темнейшая из основ мрака.. Давай же закончим на этом наше взаимное объяснение?

- Да, – можно было бы и пространнее, но все дело в том, что с серьезнейшим выражением лица он бы все же распрощался. А так – нет. Так снова же никто не спалился. Серьезный и очень важный был разговор.

Ну, должны же и бессмертные развлекаться. Впервые он с ней схлестнулся пару сотен лет назад. Выгораживал в очередной раз нашкодившего жнеца и.. и вот ее-то и стоило переубедить в его невиновности. Помнится, к концу третьего дня, он начал всерьез опасаться, что слова в его лексиконе закончатся. И обтекаемые, не особо понятно построенные фразы тоже.. Но нет. Открылось второе дыхание. Прервали жнецы. Все же – Мойра порой и с ними беседует.

А вот традиционная попытка переговорить друг друга осталась.

- Мне не спокойно, Создатель. Тревога за этот мир одолевает мое существо. И тяжелее от того, что оба мы знаем – Мойра не должна и не может вмешаться в течение Судьбы, иначе она исчезнет.

- Ты уже достаточно помогла мне, мудрейшая. Теперь я вспомнил кем являюсь. И кем никогда не был. Я вижу свой путь.

- Но не готов обернуться тем, чем был когда-то... Я вижу больше, чем могу сказать, но..

Какая-то непреодолимая уверенность в поступи старой женщины, внушающая веру в правильность любого ее поступка. Безошибочность. Не у всех есть право ошибаться. И почему он знает, к чему ведет Мойра? Наверное потому и едва погасил то движение назад, в попытке отстраниться от чужой руки. Глупо. Она ведь уверена. И упряма как.. как Мойра.

И потому он совершает то единственно верное и отточенное годами движение, опускаясь на колено и позволяя женщине приложить холодную ладонь к его лбу. Не только для чужого удобства. Но и для выражения почтения к чужому решению.

Дар Мойры почти неощутим, легким холодком пробегает по вискам, проясняя сознание и тут же стихая, сливаясь с существом, теряясь до того момента, пока не возникнет необходимости в нем.

А в горле почти зарождается рычание. Не злое. Не обреченное. Скорее болезненное. Но оно не прозвучит.

Вместо него звучат слова.

- Еще одна жертва.

- Каждый из нас знает на что идет. И идет. Ты тоже идешь, Создатель. Не стоит искать ответы вне себя.

- У меня не осталось вопросов. Только цель. Спасибо, – с головы женщины спадает капюшон, позволяя увидеть черты лица, меняющиеся на глазах. Молодеющие, но тут же и угасающие. Отдав дар, Мойра возвращается к той личности, кем была до избрания и.. – Спасибо, Ариадна.

- Это хорошо, Себастьян. Пусть тебе сопутствует удача и благосклонность Судьбы.

Исчезла. И тут же появилась. Новая. Совсем другая, но в чем-то похожая. Молодая девчушка, что стала избранницей на эту непростую роль. Немой поклон. Отголосок легкой неприязни во взгляде. И новая Мойра без прощальных слов покидает общество демона.

Он бы всенепременно попытался сразу наладить контакт с новой Мойрой, но.. дар, что он принял от прежней бьет в набат и трубит тревогу. Она была более чем права.

Понять бы еще, как это работает и..

Понял.

Замер Себастьян аккурат на середине движения, собираясь, кажется, повернуться и что-то сказать мальчику. И теперь просто смотрел куда-то перед собой отсутствующим взглядом, видя гораздо больше, чем кухню особняка.

Пара долгих минут, что ушли на попытку сосредоточить воедино поток информации и найти тот единственно необходимый сейчас источник беспокойства. И он нашел его. Жаль, что лишь ощущениями, потому как к ним он не привык. Но и этого достаточно, чтобы понять главное...

- Ну, нет.. Ну, даже он не настолько съехавший с катушек.. Ну, ведь нет же?

Еще пара секунд.

И уверенное:

- Да.

Качнув головой, сбрасывая образы и фокусируя внимание на реальности вокруг, Себастьян выдохнул раздраженно и.. смешливо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары