Самый завидный подонок (ЛП)

— Потому что она использовала бы их, чтобы стиснуть нас. Она не зашла, как тигрица, с каким-нибудь финансовым мошенником или теневым адвокатом под ручку. Не… — я жестикулирую в ее сторону. — Пожалуйста.

— Точно, — соглашается Калеб.

Комната опустела. Некоторые из наших двоюродных кузенов все еще в коридоре. Кто-то из младших, скорее всего, взял бутылку выпивки и пошел на балкон второго этажа, чтобы покурить.

Малькольм все еще распинается перед мошенницей, а остальные парни сидят в телефоне.

Она выглядит так, будто ощущает мой интерес. Да, думаю, ты привлекла меня. Я подхожу к ней. Скрещиваю руки.

— Давай поговорим.

Она хмурит брови.

— Ладно.

— Мы вызвали полицию. У них не достаточно оснований, чтобы что-нибудь сделать, но у них будут вопросы.

Она выпрямляется.

— Но я ничего не сделала!

Она, вообще, что-нибудь слышала? Но это была самая важная часть моего предложения. Это было открытие наших переговоров.

— Мы позволим им решить. Не думаю, что у них есть что-нибудь против тебя, чтобы они могли достать палку. Пока что.

Как только мы углубимся в ее дело, мы найдем то, что нам нужно. Если она мошенница, что-нибудь точно найдется.

Она выглядит обеспокоенной:

— Я должна забрать свою сестру.

Я хмурюсь.

— Может, тебе стоило подумать об этом до того, как ты решила обмануть уязвимую старушку.

— Я не обманывала…

— Мы здесь одни, Мармеладка, так что можешь не притворяться.

Она начинает протестовать, но я останавливаю ее.

— Хорошая новость заключается в том, что я готов выписать тебе чек прямо сегодня, чтобы избавиться от всего этого. Малькольм и его команда составят документы, и ты подпишешь. Конечно, ты можешь получить больше денег, но на это уйдут годы, и я думаю, мы оба знаем риски.

Она неуверенно смотрит на меня.

Я хватаю карандаш со стола и переворачиваю лист бумаги. Всегда нужно писать большими цифрами, чтобы люди видели. Всегда надо добавлять точку и дополнительные нули. Нули имеют силу. Я пишу: $ 4,500,000.00.

Она смотрит на число, как будто ошеломленная. Да, это заниженная сумма.

Подходит Бретт.

— Совершаем сделку и расходимся, — говорит он. Как будто разъясняет полезность предложения. — Это хорошая сделка. Давай разрешим это сейчас.

Она поворачивается ко мне, прижимая к себе глупую мамину собаку.

— Четыре с половиной миллиона? — спрашивает она недоверчиво.

Собака облизывает ее подбородок.

Я жду. Где контрпредложение?

Где?

Я напрягаю челюсть. Неужели ей мало, раз ее это даже не впечатлило? Она думает с точки зрения миллиардера? В конце концов, это было спланировано? За ней стоит команда?

Бретт, должно быть, тоже думает об этом. Я не смотрю на него. Как я мог так ошибиться?

За ней может стоять команда, но сейчас она одна.

Я усиливаю давление.

— Вот в чем дело, мисс Нельсон, — говорю я. — Четыре с половиной миллиона, плюс мы не используем свои значительные ресурсы, которые у нас есть, чтобы уничтожить твою жизнь с неплохой гарантией на то, что ты, в конечном счете, сгниешь в тюремной камере.

Ее глаза сияют. Они тепло-коричневого цвета пивной бутылки с каймой темных ресниц. Я бы хотел прочесть ее мысли, ее эмоции. Я вижу, что они у нее есть. Обычно я хорошо читаю женщин.

Почему я не могу прочитать ее?

— Не знаю, в сговоре ли ты с кем-то, но если да, тебя все равно не смогут защитить. Они не пойдут на это. Знаешь, кто за это ответит? Ты. Ты упадешь и упадешь очень больно. Публично. Мучительно, — я наклоняюсь к ней. — И ты там останешься.

Она наблюдает за мной с растущим неверием. Ущемленная и совершенно невиновная женщина, потрясенная всем этим.

Я улыбаюсь:

— В каком агентстве по кастингу тебя нашли? Не утруждайся игрой ради меня.

Влажная кожа на ее шее становится розовой, пока она выпрямляет спину.

— Я не играю.

Хорошая постановка. Уязвимая и дерзкая одновременно. Грубоватая даже.

— Конечно, это не так. Я советую забрать тебе деньги, которые я предлагаю в ближайшие десять минут. Потому что у тебя есть всего лишь десять минут, с учетом пробок в час-пик, до того, как наши хорошие друзья из полиции доберутся сюда.

Она хмурится, возвращаясь к представлению. Почему она не остановилась?

Я с интересом наблюдаю за ней. Ее шея розовеет больше, словно жар и эмоции разливаются по ее коже.

Мне не нужно разбираться в ней. Мне нужно, чтобы она оставила компанию, которую я так люблю. Компанию, за которую я бы продал свою душу, лишь бы защитить ее.

— У каждого есть цена, — говорю я. — Особенно у тебя.

Ее лицо вспыхивает краской, показывая ее эмоции.

— Я уже сказала, я не мошенница.

Я делаю шаг еще ближе, включая полный режим запугивания. Кожей я чувствую ее близость.

— Возьми деньги, — рычу я. — Или я, блять, похороню тебя.

На ее лице появляется что-то новое. Как будто глубоко в ее душе щелкнул выключатель. Она светится энергией. Нет — это больше, чем энергия, это бело-горячая ненависть. Она накалена.

И чертовски жива.

Чувствую ее колючки на своей коже.

— Это нет? — рычит Бретт, возвращая меня в реальность.

— Предложение станет недействительным через две минуты, — говорю я. — Сейчас или никогда.