Самый желанный любовник Лондона

Алина откинулась на спинку кресла, чувствуя, как постепенно угасает ее гнев. Ей сложно было защищаться, когда рядом не было врагов.

– Развод стал моей последней попыткой освободиться от него. Я рассказала тебе не обо всем, в моей жизни с мужем было еще множество ужасных вещей. Я пыталась напомнить себе о том, что получила: дом в Фонтенбло, роскошный дом в Париже, великолепные наряды, свободу жить, как хочу, когда он уезжал из города, а это случалось часто. Я убеждала себя, что мне очень повезло. Моя семья жила бедно, и за мной не могли дать достойного приданого, и все же мне удалось удачно выйти замуж. Пока я жила с графом, я ни в чем не нуждалась. И моя семья тоже.

Я спрашивала себя, неужели так сложно присутствовать за ужином, когда в доме собирались его друзья, надевать наряды, которые он мне дарил, даже если они выглядели вызывающе и были не в моем вкусе? Неужели его требования в спальне были для меня непосильны? Ведь, в конце концов, он был моим мужем. Но через некоторое время, как ты знаешь, его требования стали более неприличными и чересчур открытыми. В одной из его извращенных фантазий я должна была весь вечер сидеть у его ног, абсолютно обнаженная, в бриллиантовом ошейнике, с бриллиантовым поводком, и брать еду из его рук. Он обожал напоминать мне, что государство и церковь дали ему право быть моим хозяином. Я просто не смела ему ни в чем отказать.

Но это не значит, что я не пыталась. Вот только последствия были весьма плачевными. Он стал ограничивать мою свободу в общении. Я больше не могла устраивать приемы в своих салонах и бывать в обществе других мужчин. Он стал больше времени проводить в Париже. Он устраивал отвратительные оргии в наших гостиных. Среди слуг было более чем достаточно шпионов. О каждом моем шаге моментально доносили графу. Он приходил в ярость и надолго запирал меня в спальне, заставляя терпеть унижения и лишения.

В его голубых глазах вспыхнуло озарение.

– Как, должно быть, ты ненавидела этот приз, доставшийся тебе после «охоты на яйца». – Все части головоломки сошлись воедино. Алина увидела, как сжались кулаки Чэннинга и он стиснул зубы.

– Я рассказываю тебе об этом не для того, чтобы вызвать гнев к покойному. Просто ты должен знать, что мне пришлось вытерпеть, и не думал, что другие издевательства были всего лишь следствием его редких вспышек гнева. Когда я потребовала у него развод, он расхохотался мне в лицо и ответил: «На каком основании? Я избиваю тебя? Нет. Неужели я хоть раз поднял на тебя руку? Нет. И даже если во Франции разводы были бы разрешены, у тебя не было бы оснований, а разводиться после стольких лет, не имея на то оснований, просто смешно. Я никогда не дал бы на это согласие. У тебя есть красивые наряды, ты замужем за богатым графом. У тебя есть все, о чем мечтает любая женщина. У тебя есть внимательный муж? Да. Если ты скажешь, что я держал тебя взаперти, я отвечу, что не выпускал тебя из комнаты в целях твоей же безопасности. А кто станет на такое жаловаться?

Но, кроме его неопровержимых доводов, у меня были и другие причины молчать. Он угрожал моей семье. У графа были английские друзья. Он заявил, что попросит их распространить слухи о моей неверности, о том, что я бесплодна и провожу время в бесконечных кутежах, и после этого моя семья не сможет появляться в приличном обществе. Именно тогда он отрезал меня от них. Он не разрешал мне им писать, опасаясь, что я начну взывать о помощи. И он не разрешил мне поехать к ним.

Она так сильно сжала ладони, что они побелели.

– Чэннинг… – ее голос сорвался на тихий шепот, – я не убила его только потому, что кто-то меня опередил. Когда он не дал мне развод, я была готова убить его. Я просто ждала подходящего момента, но кто-то опередил меня. Это все так ужасно. Теперь ты понимаешь, почему я тебе ничего не рассказала? Жена, которая хочет убить мужа… Я не хотела, чтобы кто-то знал об этом. Я желала лишь одного, чтобы все это ушло, весь этот кошмар был похоронен вместе с ним и я могла начать жизнь заново. Я не хотела, чтобы воспоминания о нем засоряли мое будущее, которое отныне принадлежит только мне.

– Мы разоблачим Сеймура и положим этому конец, – с жаром произнес Чэннинг.

– На этот раз, возможно. А что произойдет в другой раз? Чэннинг, моя репутация уничтожена. Мне кажется, чем скорее ты это поймешь, тем проще тебе будет уяснить, что между нами не может быть ничего серьезного.

– Я отказываюсь в это верить, – ответил Чэннинг. Он пристально посмотрел ей в глаза. Он снова о чем-то размышлял. – Думаю, у нас все получится, если ты перестанешь отталкивать меня. Прекрати вспоминать о Сеймуре, графе, о нашей ссоре на Рождество и придумывать другие причины, которые помешают нам быть вместе. – Он мягко рассмеялся. – Ты считаешь, что Сеймур может помешать нам быть вместе, а я, наоборот, вижу, что его присутствие нас объединяет. Я могу защитить тебя. Если тебе нужны предлоги, подумай об этом. Я хочу тебя и готов умолять тебя, Алина.