Сан-Антонио в Шотландии

Я соглашаюсь. Скажу честно, ребята, я уже не жалею, что меня потревожили. Такой спектакль стоит того, чтобы на него посмотреть.

— Как это началось? — спрашиваю.

Карлик вытирает свой кукольный лоб шелковым платочком.

— Ужин прошел нормально. Атмосфера была великолепной. Мы перешли в салон. И вдруг через некоторое время присутствующий здесь генерал Гландю…

Он показывает мне на толстого старика с огромными ноздрями. Ему следовало бы скорее сказать «отсутствующий здесь»…

— …присутствующий здесь генерал Гландю, сидевший в кресле, стал громко вздыхать. Мы спросили, что с ним. Он ответил бессвязно. Когда мы собрались позвать врача, решив, что у него случился инсульт, принцесса де ла Ротюрьер с громкими криками рухнула на пол… За ней, один за другим, последовали остальные лица, которых вы здесь видите… Ужасно, правда?

— Вы сами ничего не почувствовали?

— Нет, как, впрочем, и присутствующие здесь мои друзья.

Он показывает на группу гостей, стоящих с откровенно неодобрительным видом. Деревянные лица, враждебная тишина. Приключение их не забавляет. Им нужно сохранять репутацию, и они чувствуют, что ступили на скользкую дорожку. Возможно, завтра они станут добычей парижских газетчиков.

— На первый взгляд, — говорю, — мне кажется, что те, кто почувствовал недомогание, съели нечто такое, к чему не прикасались вы и эти ваши гости.

Пти-Литтре пожимает плечами.

— Послушайте, — протестует он, — все ели все!

— За столом да, — возражаю я, — а после? Я полагаю, вы подавали ликеры, шампанское…

Он снимает очки, и его маленькое треугольное лицо гаснет, как витрина магазина в семь вечера.

— Верно, об этом я не подумал…

Я продолжаю мое рассуждение:

— Нужно установить, что пили заболевшие и что остальные…

Остальные, то есть здоровые, кивают с озабоченно-важным видом. В этот момент входит высокий худой месье с седеющими волосами. Чемоданчик из крокодиловой кожи в его руке сообщает мне, кто он. Это профессор Бальдетру.

Малыш Пти-Литтре оставляет меня и подбегает к нему.

— Ах, профессор, это невероятно! Спасибо, что пришли! Это какое-то безумие!

Пока он объясняет, профессор Бальдетру осматривает лежащих. А я тем временем философствую. Какая же это глупость, говорю я себе, собираться, наряжаться, наводить красоту… и все для того, чтобы вместе пожрать. Профессор Бальдетру распрямляется.

— Это, без сомнения, наркотик, — заявляет он. Пти-Литтре начинает кричать, как если бы в его типографии напечатали книгу из одних нечетных страниц.

— Вы шутите, мой дорогой друг! В моем доме никогда не было и не будет наркотиков!

— Я знаю что говорю, — сухо заявляет профессор. За этим следует напряженная тишина, которую нарушаю я:

— Вы хотите сказать, господин профессор, что все они приняли наркотик?

— Именно.

Я прошу у Пти-Литтре разрешения воспользоваться телефоном и бегу звонить в контору. Я постепенно погружаюсь в рабочую атмосферу.

— Патрон?

— А, Сан-Антонио! Ну что?

— Гости вашего друга проглотили наркотик. Вы можете срочно прислать парня из лаборатории? Фавье, например. Он не в отпуске?

— Нет. Думаю, он сейчас у себя дома.

— Спасибо.

Я кладу трубку, прежде чем босс начал давать мне свои обычные наставления. Рядом стоит лакей и прислушивается. Я делаю ему знак подойти.

— Скажите, старина, это вы подавали ликеры?

— Да, вместе с Жюльеном… — И он добавляет: — Жюльен лежит вместе с дамами и господами!

— Он зашибал?

Лакей, молодой брюнет с выразительным лицом, пожимает плечами.

— Бывало.

— Я хочу сказать: он пил во время работы?

— Я понял. Да, Жюльен иногда выпивает тайком стаканчик… У него несчастье — ушла жена.

— И что обычно он пьет?

— Виски.

Я киваю.

— Месье Пти-Литтре тоже пьет виски?

Мой собеседник не понимает этого сопоставления и несколько шокирован им.

— Никогда. Месье выпивает немного вина за обедом, а в остальное время пьет только фруктовые соки.

Я размышляю три секунды, потом благодарю его.

— Прекрасно.

Вернувшись в салон, я нахожу профессора Бальдетру сидящим в кресле со стаканом виски в руке и дающим уцелевшим урок по наркологии. Он мне говорит, что сейчас приедут «скорые» и отвезут всех в его клинику.

Я, соглашаясь, киваю.

— А пока, дамы и господа, — говорю, — я бы хотел знать, что вы пили после ужина. Вы, мадам?

— Кофе, — воркует толстуха, по мере возможностей маскирующая зоб под бриллиантовым ожерельем.

— И все?

— Все.

— Вы, мадам?

— Шампанское с апельсиновым соком, — отвечает мне элегантная особа.

— А месье?

Длинный очкарик с орденской ленточкой произносит тоном, более холодным, чем взгляд змеи:

— Шампанское!

— Вы, месье?

Тип с небольшой бородкой меряет меня полным ненависти взглядом, прежде чем ответить:

— Виски.

Я подпрыгиваю.

— Вы уверены?

— Простите, — возмущается он, — я пока еще помню, что делаю…

Нас прерывает профессор Бальдетру. Он корчится в своем кресле и стонет.

— Господи, он тоже! — хнычет Пти-Литтре.

Стакан эскулапа еще стоит на низком столике. Я беру его и принюхиваюсь. Это скотч.

— Кто ему налил? — ору я.

— Он сам, — бормочет издатель, — пока вы звонили… Признаюсь, я не подумал…

Я замечаю рядом со стаканом бутылку.

— Он налил отсюда?

— Да.

Я поворачиваюсь к бородатому.

— А вы, месье?