Сан Феличе. Книга 2

Это знамя послужит ясным доказательством нашей искренней любви и признательности за вашу верность; но в то же время оно должно побуждать вас самым решительным образом продолжать действовать с неизменной храбростью и рвением до тех пор, пока не будут рассеяны и побеждены враги государства и нашей пресвятой религии, пока наконец вы, ваши семьи, отечество не смогут мирно наслаждаться плодами ваших трудов и мужества под покровительством вашего доброго короля и отца Фердинанда и всех нас; мы же никогда не перестанем находить возможности доказывать вам, что неизменно храним в сердце память о ваших славных подвигах.

Продолжайте же, храбрые калабрийцы, сражаться с присущей вам доблестью под этим знаменем, на котором мы собственноручно вышили крест и девиз — славный знак нашего искупления. Помните, благочестивые воины, что под защитой такого девиза вы не можете не прийти к победе. Да ведет он вас вперед! Без страха бросайтесь в битву и верьте, что враг будет побежден.

А мы тем временем с чувством глубокой благодарности будем молить Всевышнего, подателя всех благ, чтобы он смилостивился и помог нам в первую очередь в делах его чести, его славы и вашего и нашего спокойствия.

Полная признательности, неизменно

Ваша благодарная и добрая мать Мария Каролина.

Палермо, 30 апреля".

После подписи королевы, на той же линии, стояли следующие имена:

"Мария Клементина_{ Леопольдо Бурбон, Мария Кристина, Мария Амелия[46], Мария Антония".

Пока кардинал читал письмо, посланец развернул знамя, которое было вышито королевой и молодыми принцессами и оказалось поистине великолепным.

Оно было из белого атласа; с одной стороны на нем был вышит герб неаполитанских Бурбонов с надписью: "Моим дорогим калабрийцам", с другой — крест со священным девизом лабарума императора Константина: "In hoc signo vinces!"

Шипионе Ламарра, привезший знамя, был рекомендован кардиналу письмом королевы как храбрый и превосходный офицер.

Руффо приказал трубить в трубы и бить в барабаны, собрал всю армию и среди трупов, рушащихся домов, дымящихся развалин громким голосом прочел калабрийцам присланное ему письмо, затем развернул королевское знамя, которое должно было вести их к новым грабежам, новым убийствам и новым пожарам, что крест, казалось, одобрял, а Господь Бог благословлял!

"Тайна!" — сказали мы; вновь повторяем: "Тайна!"

CXXXI НАЧАЛО КОНЦА

Пока эти важные события совершались в Терра ди Бари, Неаполь стал свидетелем происшествий не менее важных.

Как выразился Фердинанд в постскриптуме к одному из своих писем, император Австрийский решил наконец сдвинуться с места.

Это движение оказалось гибельным для французской армии. Император ждал русских и был прав.

Суворов, еще воодушевленный своими победами над турками, пересек Германию и, пройдя ущельями гор Тироля, вошел в Верону, принял командование над объединенными армиями, получившими теперь название армии австрийско-русской, и овладел Брешией.

Французские войска, кроме того, были разбиты при Штоккахе в Германии и при Маньяно в Италии.

Макдональд, как мы сказали, занял пост Шампионне.

Но тот, кто сменяет, не всегда заменяет. Обладая высокими воинскими доблестями, Макдональд не располагал умением мягко и по-дружески обращаться с людьми — качеством, которое снискало Шампионне широкую популярность в Неаполе.

Однажды Макдональду сообщили, что на Старом рынке лаццарони подняли бунт.