Сан Феличе. Книга 2

Пробил нас решительной битвы. Я получил от генерала Макдональда дозволение остаться в Неаполе, ибо полагал, что мой первейший долг как неаполитанца защищать свою родную страну. Я сделаю все, что смогу, ради ее спасения; если же не сумею ее спасти, сделаю все, чтобы умереть, и с последним моим вздохом два дорогих имени слетят с моих уст и станут крыльями, на которых душа моя вознесется к небу: Ваше имя, отец, и имя Луизы.

Я знаю, отец, как Вы меня любите, но ничего не прошу для себя: мой долг предначертан свыше, и я исполню его. Но если я умру, о возлюбленный отец мой, она останется одна и — кто знает? — может быть, окажется жертвой преследований со стороны короля как невольная причина гибели двух присужденных вчера к расстрелу людей, хотя она совершенно ни в чем не повинна!

Если мы победим, ей нечего страшиться мести, и письмо это останется свидетельством моей великой к Вам любви и безграничного доверия.

Если же, напротив у мы будем побеждены и я не в состоянии буду оказать ей помощь, Вы, отец, замените меня.

Тогда Вы покинете прекрасные высоты Вашей святой горы и окунетесь в гущу жизни. Вы облекли себя миссией оспаривать человека у смерти; Вы не отвлечетесь от этой цели, спасая ангела, чье имя я Вам назвал и чьи добродетели перечислил ранее.

В Неаполе самое могучее оружие — это деньги, поэтому во время поездки в Молизе я собрал пятнадцать тысяч дукатов, из которых несколько сот истратил, но все остальное хранится в железном ларце, зарытом в Позиллипо, близ руин Вергилиевой гробницы, у подножия его вечнозеленого лавра. Там Вы их найдете.

Мы окружены не только врагами (это было бы еще не столь страшно), но и предателями, что воистину ужасно. Народ так слеп и невежествен, так одурачен стараниями монахов и суевериями, что принимает за злейших врагов тех, кто хочет освободить его, и молится за всякого, кто прибавляет новые звенья к его оковам.

Ах, отец, отец! Человек, подобно Вам посвятивший себя спасению плоти людской, имеет великие заслуги перед Богом; но верьте мне, вящей будет заслуга того, кто посвятит себя просвещению умов, воспитанию заблудших душ.

Прощайте, отец мой. Жизнь народов в руках Господних; в Ваших руках больше чем моя жизнь — в них моя душа.

Ваш любящий и почтительный сын

Сальвато.