Санара. Книга 1

Там, где не властвовали Короли, где ему не грозила проверка зеркалом, Санара провел много времени, очень много. Если бы кто-то однажды вывернул Пантеон наизнанку, улицы Лоррейна залили бы реки крови — багровые «винные» потоки в смеси с потрохами…

Когда он в конце концов вышел из Пантеона наружу, почти сумасшедший и — о, чудо! — насытившийся, его глаза впервые с момента семнадцатилетия не светились белым. Зеркало отражало чистые зелено-голубые зрачки, цвет которых он забыл.

Кабинет Дрейка он искал почти полчаса — не привык тогда еще к Реактору и его бесконечным коридорам, желал узнать, куда можно бросить «кости», передохнуть. А после уточнить, в роли кого его хотят видеть на Уровнях? Если еще хотят…

И испытал огромное облегчение, когда встретили его не настороженно, но как друга. Взглянули на прояснившиеся зрачки и удовлетворенно выдохнули:

— Ну наконец-то!

Из воспоминаний Санара вынырнул, как из долгого сна, вздрогнув. Очнулся сознанием, взглянул на фото Мики, убрал его в альбом.

Бессмысленно. Вновь не сегодня.

На короткий момент ему показалось, что кто-то чужеродный, невидимый и очень легкий наблюдает за ним с гобелена — хотел было проверить, подойти…

Но зазвонил в кабинете телефон.

Опять Королевская линия.

И нет, вора он еще не нашел.

Глава 6

Тюрьма Бедикен.

Аид.

(James Dooley — Destroyers in the sky)

— Патрон, он объявился! Точнее… она!

— Кто?

Аид терпеть не мог писанину, а также свой хоть и просторный, но мрачный кабинет в Бедикене, где должен был проводить по часу в день — ставить подпись и печать на каждом отправляемом во дворец отчете. Проверять тщательность и правдивость описанных событий и сверять даты. Давно хотел переложить бумажную рутину на кого-нибудь другого, но вот незадача — передавать печать с личным гербом ему запрещал закон, и посещать этот кабинет приходилось и в рабочие дни, и в выходные. Все потому, что чтиво столичной криминальной хроники Королям заменяло и разговоры с народом, и сплетни, и, по всей видимости, телевизионные сериалы. О чем еще говорить за завтраком, как ни о том, сколько человек поймано, казнено и выслано с Софоса без права на возвращение? Сомнительное развлечение, но логику «голубых» кровей разве поймешь?

— Вор! Вор Короны!

— Что?

Он даже простил младшему служащему забытый стук в дверь и пресловутую приставку «Ваше благородство».

— Да. Явилась с повинной сама, принесла регалию в сумке, отдала начальнику тюрьмы… Корону уже проверили на наличие повреждений, «стрелу» молниеносно отправили Королям, те назначили казнь на двенадцать.

Санара, кажется, перестал успевать за собственными мыслями. Почему не к нему? Зачем так скоро сообщили Королям, ведь он планировал побеседовать с вором сам?! Провести полноценное дознание — глубокое, глубже некуда, — а теперь, как выяснилось, опаздывал на казнь, которая без него не имела права состояться.

— Кто посмел? — прорычал, стремительно поднимаясь из-за стола.

— Ну так как же, — тут же стушевался помощник, — приказ «оттуда»…

И указал куда-то наверх, сквозь толщи каменных перекрытий в облака, имея в виду, конечно же, Дворец.

— Сколько времени?

— Без пятнадцати двенадцать.

— Суки.

Кажется, он сматерился мысленно, но оказалось вслух — парень с узким бледным лицом и длинными жидкими волосами сделался еще бледнее. Тут же сделал вид, что ничего не слышал, стремглав выбежал из кабинета вслед за шефом.

— Господин Журда тоже поначалу не поверил, но девушка, в смысле вориха, написала заявление по форме, созналась в краже. Экспертиза уже пришла — камни в порядке, царапин на золоте нет, иначе бы линчевали…

— А так?

— Так назначили «полет в бездну».

И это уже через четырнадцать минут. Санара был не просто зол, он был в ярости. Хотя какая разница, ведь вместо настоящего вора, он был в этом абсолютно уверен, пришел другой, подставной человек. Запуганный шантажом или купленный обещанием больших денег семье после казни — Судьи встречались с подобным не реже раза в неделю.

Что ж, ложь он вычислит быстро, попробует отыскать через «фальшивку» путь к настоящему вору, успеет вызнать все, на что хватит времени. А после тот, кто продался, совершит последний в своей жизни полет с высочайшей на Софосе скалы Клеф.

Все просто. Понятно. И все же…

Раздувались в предчувствии чего-то необычного ноздри; развевались, как крылья, полы черной хламиды.

За его широким шагом едва поспевал запыхавшийся помощник.

*****

Нова.

(Denmark & Winter — Don't Fear the Reaper [Re: Imagined])

Камера ощущалась бы дискомфортной — слишком темной и вонючей, — если бы не широкое, выдолбленное прямо на уровне лица горизонтальное зарешеченное «окно». Стекла в нем не было, просто дыра в толстой кладке; через решетку вполне мог бы протиснуться очень худой узник, вот только не для побега, увы (куда сбежишь по отвесной стене с высоты шестидесяти метров? Верно, только в гроб!), но для совершения фатального полета, опробовать который, вероятно, никто за все время существования этих стен так и не пожелал.