Санаторий

А значит, что-то в его плане пошло не так. Что-то задержало его по пути в пентхаус.

– Уилл, как ты сюда поднялся?

– Лифт не работал, и я спросил у кого-то из сотрудников, есть ли другой путь наверх. Мне показали лестницу. Она выходит в кладовку.

– Видимо, убийца поднялся тем же путем, – бормочет она, ставя бутылку с водой на столик. – Он положил Лору в лифт, а сам поднялся по лестнице.

Вот где он задержался.

По какой-то причине убийца задержался на лестнице.

Из-за этого ему пришлось импровизировать, и в результате он совершил ошибку. Дал ей время отправить сообщение.

Элин развивает эту мысль. Если он ошибся один раз, то может ошибиться снова. Она бросает взгляд на лифт. Нужно посмотреть внимательнее.

Как следует осмотреть тело Лоры.

Уилл следует за ее взглядом и вздрагивает, когда глаза останавливаются на Лоре.

– Не нужно, – неуверенно произносит он. – Что бы ты ни задумала, не делай этого. Полиция вот-вот прибудет. Предоставь это ей. – Уилл смотрит на нее. – И первым делом скажи Айзеку, Элин. – Он снова невольно переводит взгляд на Лору. – Он должен узнать, что случилось.

Элин меняет позу. Слова Уилла звучат разумно, но ставки выросли. Теперь она не может все бросить. Речь уже не только об убийстве Лоры, речь о ней самой.

Если убийца пришел за ней, это значит только одно – он хочет убрать ее с дороги. А для этого существует единственная причина – он задумал что-то еще.

59

Присев на корточки, Элин фотографирует тело Лоры. С каждым щелчком камеры на телефоне она замечает что-то новое – пятно крови, какую-то деталь на лице Лоры, которую она не замечала раньше.

Элин делает глубокий вдох и отгоняет воспоминания, радуясь, что их разделяет экран, хоть какое-то расстояние.

Она фокусируется на шее, фотографирует рану под разными углами, во всех подробностях. Глубина и точность пореза снова приковывают ее внимание.

Убийца беспощаден, в этом нет сомнений. И не медлил, когда лезвие коснулось кожи.

Это казнь.

Она рассматривает другие видимые части тела: ладони, запястья, предплечья. Как и в случае с Адель, следов борьбы не видно – ни царапин, ни синяков.

Вообще никаких видимых отметин.

Видимо, убийца дал ей снотворное. Если бы он боролся с ней, были бы хоть какие-нибудь синяки.

Элин убирает телефон и роется в сумке. Она вытаскивает блокнот и записывает свои мысли, но они путаются.

Перед глазами мелькают вспышки, но не света, а фрагменты воспоминаний. Одно переходит в другое, яркое, как наяву.

Опять.

Элин моргает, пытаясь от них отделаться, но ничего не выходит.

Поток видений не остановить.

Лицо Айзека в тот день, его слегка приоткрытый рот. Страх исказил черты, превратив лицо в застывшую механическую маску.

Солнце нестерпимо жжет затылок.

На поверхности воды плавает рыбацкая сеть.

Она снова берет бутылку с водой, которую принес Уилл, и делает большой глоток. За пару секунд образы мутнеют, оставляют после себя пустоту, как будто что-то жизненно важное просочилось сквозь пальцы.

– Значит, все как с Адель, – говорит за ее спиной Уилл.

Элин замечает, как его губы непроизвольно сжимаются от отвращения, когда он видит Лору вблизи. Он смотрит остекленевшими глазами, а потом отворачивается.

– Не совсем, – отвечает она, делая вид, что не заметила его реакцию. – Способ убийства другой. Адель, скорее всего, утонула, а Лора… – она кашляет. – Ей перерезали горло. С этого угла не видно, но ее пальцы… С ними тоже по-другому. Раны не зашиты, как у Адель.

Но что означает эта разница?

Она точно не знает, но возможно, Лору он убивал в спешке и с большей яростью. И все же остальное очень похоже – маска, отрезанные пальцы, стеклянный ящик, браслеты… Все одинаковое. Это не имеет отношения к убийству как к таковому, но определенно несет символическое значение. Убийца пытается что-то сказать.

Но что?

Она рассматривает каждую деталь по отдельности. Во-первых, маска. Если бы она была только на убийце, можно было бы предположить, что так он скрывает лицо, но она была и на жертвах, а это что-то значит.

Невозможно сказать, что именно, нужно получить больше данных. То же самое с отрезанными пальцами. Этому может найтись множество объяснений, но пока что она теряется в догадках.

Стеклянный ящик – единственное, в чем у нее нет сомнений. Как и те, что расставлены в отеле, с плевательницей и санаторным шлемом, они что-то означают.

Но что?

Ключом ко всему служит мотив, но ее прежняя теория о Лоре оказалась неверной, и теперь Элин вернулась к самому началу.

Поворачиваясь к Лоре, она снова начинает фотографировать, но тут звонит телефон, вибрируя в ладони. Она смотрит на экран.

Берндт.

По его тону становится понятно, что дело срочное.

– Элин, не знаю, получили ли вы мое сообщение, но у нас новости по Лоре Штрель. Прокурор разрешил поделиться информацией с вами.

– Говорите.

В глазах у Элин снова встают слезы, когда она понимает свою ошибку.

Он говорит о Лоре в настоящем времени, как будто она еще жива, а Элин его не поправляет.

– Не думаю, что Лора опасна для окружающих или для себя. Мы нашли сведения о том, что ей предъявляли обвинения из-за ссоры с соседкой по квартире.