Санаторий имени Ленина

– Вы не поверите, мы тоже в курсе столичных новостей. Видала я, и не раз, ваших «олигархов». Недавно слышала, что один такой буржуй, регулярно приезжавший сюда в те годы, никуда не исчез. Жаль, что не сковырнули его, как многих, за двадцать пять лет. Живучим оказался, гад! Уж очень хитрож@пый! До сих пор имеет свой ого-го какой бизнес в столице, большим человеком там числится. По «ящику» его частенько показывают. Я много лет за этим господином слежу, потому как личный счетец к нему имею. Он по телеку умные речи говорит, с известными людьми встречается. В последнее время вообще нацепил маску борца за справедливость. Обхохочешься! Между прочим, первые денежки этот правдолюбец заработал у нас. Серьезный бизнес поднял, вы не поверите, с борделей!

– Кто же он? – спросила Лина с нетерпением. – Не томите, Марго, назовите имя.

– Так я вам и сказала, – усмехнулась торговка. – Он пока еще не на кладбище. Если до этого упыря дойдут слухи, что я слишком разболталась, ни мне, ни Митяю мало не покажется. Тут многие помнят, как девочки из «Черной розы» исчезали бесследно. Кристина, Анжела, Виолетта… Кристинка самой красивой была. И самой дерзкой. Мы все завидовали ее модным шмоткам. Кристинка свой крутой «прикид» у московских спекулянток раздобывала. У нее своя фарцовщица была, а той «фирму» привозили знакомые танцорки из «Березки» и «Хора Пятницкого». Они на гастролях закупались барахлом на сезонных распродажах, чтобы потом в Москве какое-то время нормально жить. Зарплата у балетных в те годы была копеечная, только гастроли и спасали. В общем, Кристинка с этой спекулянткой в столице, на Пушке, раз в месяц встречалась. В городском туалете. Своими контактами она с нами никогда не делилась. Хотела шикарно, лучше всех нас, одеваться. Мне так нравилась ее замшевая рыжая курточка! Тогда это самый писк моды был. Просила поносить – не дала. Сказала, что я столько за год не заработаю, сколько эта тряпка стоит. Вскоре после этого разговора Кристинка пропала. И ведь что самое паршивое? Ее никто и не искал. Впрочем, как и других девочек. Все они были из нищих семей, родители пили. Кто-то из них сразу после детдома в «Черную розу» попал, нормальной жизни никогда не видал. В общем, девчонки давно привыкли сами все решать и за себя отвечать. Могли, никого не предупредив, сорваться и уехать в Смоленск или рвануть в Баку с каким-нибудь мерзавцем, который наплел им черт-те что, а потом опоил каким-нибудь пойлом с наркотой. Опыта ведь никакого. Девочки только с виду такие бойкие были, а в душе еще дети. Ну, а нам после их исчезновения начальство сказки рассказывало. Типа одна замуж в столицу вышла и с работой завязала. Другая, вроде бы, за границу подалась, и следы ее затерялись. Ну, а третья уехала то ли в Новосибирск, то ли в Свердловск к тете, и там в техникум поступила…

В общем, дело давнее, концов не найти. Короче, хочу серьезно предупредить: трепаться о том, что я вам только что рассказала, не надо. Еще живы «добрые люди», которые быстро донесут кому следует про мой длинный язык. В общем, женщина, я вас не знаю и, честно говоря, знать не хочу. Давайте на этом распрощаемся. За огурцами к другим торговкам ходите, их тут хватает. Почему? Да потому что жизнь мне дороже копеек, полученных от вас за эти проклятые огурцы. Сын уже взрослый, жениться хочет, может еще и внуков доведется понянчить…

Марго мгновенно убрала товар в сумку на колесиках, затем ловко сложила пластмассовый столик, запихнула его в большой пакет с ручками и, не простившись с Линой, стремительно зашагала к воротам.

Непотопляемые

Лина стала перебирать в уме имена олигархов. Тех, кто умудрился сохранить к десятым годам нового столетия свои немалые состояния, пронести их через все дефолты и кризисы и даже преумножить, а, главное, остаться на плаву. Удалось вспомнить несколько имен, но никто не подходил под описание, которое дала Марго. Навряд ли тот тип, кого боится Маргарита, «официальный» миллиардер из списка «Форбс». Тем заоблачным «небожителям» уже давно наплевать на все и на всех, в том числе и на собственную репутацию. Видимо, в данном случае речь идет о птице помельче, однако о такой, которая и сегодня в полете. И все-таки… Почему этот человек так боится собственного прошлого? Вероятно, он до сих пор занимает общественно значимую должность, поэтому репутация имеет значение для его статуса. Кто же это, черт побери? «Скажите, как его зовут?».