Санаторий «Седьмое небо»

Но все-таки оказалось, что катамаран тот самый. И когда это выяснилось, Лев ощутил на себе, что значит выражение «свет померк перед глазами». Когда он увидел зацепившуюся за педаль нитку бирюзовых бус, все вокруг тотчас исчезло из поля зрения – полицейские, дед, море, катамаран, и даже сама педаль, на которой болтались бусы. Остались лишь бирюзовые шарики – взгляд, казалось, намертво прирос к ним, и ничего больше Лев не мог видеть.

По найденной вещи полицейские сделали вывод, что ребенок и рыжеволосая дама утонули. Предполагалось, что одна из них могла потерять сознание из-за солнечного удара – скорее всего, пожилая женщина, а девочка либо по глупости попыталась вытащить ее из воды и упала, либо катамаран во время падения в воду крупногабаритной пассажирки перевернулся, и, возможно, девочка получила травму, от чего тоже пошла на дно. Полицейские подключили водолазов. Те исследовали дно в течение нескольких дней, и все это время Лев, словно парализованный, сидел на пляже в ожидании страшной находки. Но Раю так и не нашли. Ему сказали, что во время поисков был охвачен достаточно большой периметр, но дальше искать они не могут: начинается шторм, и работать в таких условиях небезопасно. Полицейские все равно определили Раю, как утонувшую. Личность рыжеволосой женщины установить не удалось. На этом и закрыли дело.

Шторм все набирал силу, волны набрасывались на берег, с каждым рывком подступая все ближе. Пена с угрожающим шипением таяла под кроссовками, ее обрывки плевками покрывали лоб и стекали по щекам, застревая на губах, – соленые, как слезы. Лев сидел, уткнувшись лицом в колени. Перед закрытыми глазами одна за другой сменялись картины рокового дня. Его мучило бесконечное «если бы»: если бы они с Раюшкой расположились в другом месте, подальше от рыжеволосой тетки; если бы он не заговорил с девушкой; если бы он, в конце концов, слушал, о чем просит дочь! Тогда этого не случилось бы. Не случилось бы в этот раз, но могло произойти в следующий, потому что он, в самом деле, хреновый отец, и ему гораздо интереснее было слушать дурацкую болтовню красотки, из которой он едва помнит пару фраз, чем уделить внимание собственной дочери! Красотки… Они исковеркали всю его жизнь! Вечно лезут к нему со своими призывными улыбочками, заманивают щебетом, ослепляют яркой внешностью. Это из-за них ушла Вера! Это из-за них он потерял Раюшку! И сколько ни пытался Лев удержаться, не поддаваться на их уловки, они всегда оказывались сильнее его. Коварные хищницы с глазами ангела! Жадные – им всегда было мало, сколько ни дай. Мало денег, украшений, автомобилей! Они всегда хотят забрать все, что есть, и что еще только будет, получить безлимит на красивую жизнь с его помощью. Они всегда пытаются заграбастать его самого, с потрохами, и ни одна не желает довольствоваться дорогими подарками, на которые он всегда был так щедр! Красотки… Они с грациозной легкостью шагают по головам мужчин и смеются над ними, считая доверчивыми простачками.

Льву показалось даже, что он слышит издевательский пронзительный женский смех. Уверенный, что это лишь игра его воображения, он все же поднял голову и окинул хмурым взглядом пустынный пляж. Кроме крикливых чаек, поблизости никого не было, однако смех отчетливо доносился со стороны моря и становился все громче, приближаясь. Смех звучал возмутительно: заливисто, даже визгливо, как у сумасшедшего клоуна, и этим бил по нервам. Лев повернулся к морю и увидел гигантскую птицу, парящую над бугристой поверхностью воды – размах ее крыльев мог посоперничать с дельтапланом. Контрастное оперение, черное сверху и белоснежное с внутренней стороны, делало птицу похожей на Бэтмэна, мчащегося на очередную спасительную операцию. Альбатрос! Лев никогда не видел его воочию, хотя часто бывал на море, и теперь от созерцания величественного красавца у него даже дух захватило. Смех оказался криком буревестника, и в этом Лев усмотрел некую издевку природы: разве подобает покорителю морей так вульгарно хохотать?

Тем временем птица летела, казалось, прямо на него, заслоняя крыльями небосклон. Альбатрос снизился неподалеку, устроившись на добела вылизанном волнами огромном корневище неизвестного дерева, выброшенного штормом, и уставился на Льва пристальным взглядом, нисколько не беспокоясь по поводу присутствия человека. «Надо же, какой храбрец!» – с удивлением подумал Лев. Казалось, протяни руку, и можно поймать его за горделиво вытянутую шею. Но, наверное, пернатый насмешник понимал, что человек его не тронет, и спокойно стоял перед ним, сверля черными глазами. От его взгляда у Льва возникло чувство, будто тот хочет что-то сказать ему. Что-то важное. Ведь не зря же он прилетел сюда и сел напротив! Альбатрос что-то знает. Он наверняка все видел с высоты поднебесья! Видел, что случилось с Раюшкой. Знает, где она сейчас. Лев пожалел, что не понимает птичий язык: возможно, в смехе альбатроса он мог услышать подсказку. Дочь жива, он чувствовал это всем сердцем, но не имел ни малейшего представления, где ее искать.