Сандалики

Заметив, что Герман задумался, Лёля испытала неожиданно болезненный укол в сердце, всё-таки обида не отпустила до конца, ещё теплилась.

– Не знаю, если честно. Она необычная, дерзкая, иногда грубая, но такая яркая, что невозможно не заметить.

Лёля поблагодарила официанта за заказ сдержанно, Герман молча кивнул, заметив её внезапную бледность. Поняв, что перестарался с комплементами Маше, поспешил исправиться.

– Но при этом она чёрствая и безалаберная эгоистка. Не умеет готовить, ей наплевать на уют и чистоту. Она никогда не даст того, что давала ты: внимание, заботу и поддержку. Разговоры о моих волейболистах она терпеть не могла, всегда обрывала меня, заявляя, что это скучно. Да мы вообще с ней не разговаривали!

Лёля отпила латте, присмотрелась к Герману. В каждом его слове ей чудилась горечь. Как бы он не относился к Маше, не всё ещё перегорело, она до сих пор его волновала.

– Тогда почему я? Почему в школе ты обратил на меня внимание? Яркой и неординарной меня точно не назовешь. Я сама себя в зеркале не видела.

Герман воткнул вилку в стейк, откинулся на спинку стула.

– Может, ты и выглядела серой мышкой, но тебе хватило смелости написать записку с признанием и передать после того, как ты вела в моём классе урок.

– Что? – Лёля чуть не подавилась горячим напитком. – Записку с признанием?

– Хоть ты и придумала, что она от подруги, я не поверил. Машу на всякий случай разыскал, а она подтвердила, что записку написала ты. Это было так лестно. Примерная тихая дочка злой завучки обратила внимание именно на меня.

Лёля растерялась. Оказывается, Маша подставила её ещё в школе, солгав об авторстве записки, с которой всё началось.

– Ну а потом? Почему ты со мной вообще затеял отношения и не расстался?

Герман пожал плечами, он и сам об этом не задумывался. Минуту гонял по тарелке горошину, наконец выдал ответ:

– У нас с тобой столько общего. Ты тоже любишь волейбол, хорошо играешь в шахматы, предпочитаешь здоровую еду. Это даже удивительно насколько наши взгляды на жизнь и вкусы совпадают. Ты моя идеальная пара, Лёшка. Я тебя люблю.

Допив латте, Лёля отодвину стакан в сторону. Удивлённо осознала, что три слова, которые она жаждала услышать её не волнуют ни капли.

– Похоже я сама во всём виновата. А ты трус. Выбрал меня только потому что я удобная и предсказуемая. – Она споткнулась, внезапно осознав то, что говорил ей Лёшка не единожды. – Потому что я была твоим отражением, а себя ты любишь больше всех.

Герман открыл рот, чтобы оспорить её слова, но произнёс совсем другое:

– Ты же сказала, что простила меня.

– Я и простила.

– Тогда ты говоришь странные вещи, – нахмурился Герман.

– Будущего у нас нет.

Лёля встала. Взяв сумку, приблизилась к когда-то любимому мужчине.

– И ещё, чтоб ты знал, это не я тебя не дождалась, это ты свалил к чёртовой матери, оставив меня одну! Развлекался с кем хотел, а потом вернулся и вину за разрушенные отношения повесил на меня.

Герман вскочил, отбросив салфетку на стол.

– Я знаю, что ты встречалась с каким-то мужиком с работы, пока я был в другом городе. И мне ты досталась вовсе не девственницей.

– А ты мне достался невинным, да? – Лёля увидела, что их беседа привлекла внимание посетителей и понизила голос почти до шепота: – Пора признать, отношений у нас не получилось. Лучше расстаться сейчас, пока мы не наговорили друг другу гадостей. Может, получится остаться друзьями.

Герман впервые почувствовал, что Лёля не шутит и не набивает себе цену, она вполне серьёзна и готова уйти.

– Лёшка, я ведь люблю тебя. Ты именно это хотела услышать? Это правда, пусть с опозданием, но я это понял. Давай не будем разрушать многолетние отношения. Твой день рождения послезавтра. Ланомия поставила ультиматум: либо я тебя бросаю, либо делаю предложение. Я колебался, не мог выбрать, но теперь точно знаю, чего хочу. Не уходи.

Лёля без колебаний отступила.

– Нет, Герман поздно. Я тебя не люблю. И не называй меня Лёшкой, ненавижу это прозвище!

Он наклонился вперёд, трогательно заглянул в глаза.

– Не руби с плеча, подумай. Обратной дороги уже не будет. Поразмысли пару дней и потом снова поговорим.

– Хорошо, – легко согласилась Лёля, понимая, что решение она не изменит. – Пока, Герман. Удивительно: Маша, несмотря не на что, любит тебя до сумасшествия. Тебе бы следовало выбрать её.

По дороге домой, Лёля несколько раз останавливалась, открывала складное зеркальце в надежде увидеть Лёшку. Но он опять не явился, а вместе с ним исчезли и оранжевые сандалики.

13 глава. День рождения

За завтраком Лёля растерянно смотрела в окно. На берёзе уже наметились почки, весна отвоевала не только абрикосы и вишни, поколдовала и над другими деревьями. Небо разделилось на две враждующие половины. Одна светлая голубая, сверкала чистотой, приветствовала солнце, другая – серая, клубящаяся тучами, выглядела угрожающей. Не выдержав природной сумятицы, весна разразилась дождём, придержав солнце на светлой стороне. Небо, немного подумав, украсилось двойной радугой.