Сандалики

– А завтра скажешь, что мы друзья?

Алекс шумно выдохнул, решение озвучить свои чувства далось ему не легко.

– Не скажу. Но с твоим стилем нужно что-то делать. Так выглядеть – преступление. Одежда должна быть не просто удобной, иначе все бы ходили в немарких чехлах. – Он перевёл взгляд на Лёлю и поморщился: – Тебя это тоже касается. Вечный траур с пучком или косой – это перебор.

Лёля вроде и участвовала в беседе о своём гардеробе, но размышлениями витала совсем в другом месте, удивляясь способности тела к такому раздвоению. Её губы помимо воли улыбались, что-то отвечали, а мысли хаотично метались в голове, сталкивались, разбивались и снова пускались в пляс.

Ира первая заметила, что Лёля витает в облаках и отвечает односложно.

– Ты снова странная.  Я тебя совсем не узнаю.

Лёля улыбнулась.

– Алекс прав. Нужно что-то делать со всем этим. Мне нужно идти. Увидимся на моём тридцатилетии.

[1]  Бробдингнег – страна великанов из книги Джонатана свифта «Путешествия в некоторые отдалённые страны мира в четырёх частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей»

Лёля ввинтилась в толпу, надеясь спрятаться от рентгеновского взгляда Алика и выбежала из сквера. До встречи с Германом ещё много нужно успеть.

Отправным пунктом для преображения Лёля избрала парикмахерскую.  Обошлось без кардинальных изменений. Просто ополовинила косу и распустила укороченные до лопаток волосы. Стилист долго и шумно восхищался её кудрями и ругал за такое небрежное к ним отношение.

Лёля тряхнула головой, чувствуя непривычную лёгкость. Чтоб ощутить себя обновлённой не понадобилось бриться наголо или перекрашиваться в зелёный цвет. Тугая прическа не стягивала кожу, и освободила мысли. Из головы не выходило странное совпадение: не может молчаливый Алик быть её говорливым смешливым Патриком. Он вообще из другого города. Принц точно в первую же встречу на бачате, признался кто он есть. Не стал бы скрывать и вводить её в заблуждение. Ведь они столько раз обсуждали её занятия танцами в том числе Алика, беззастенчиво лапающего Лёлю. А может они знакомы и даже виделись недавно, поэтому Патрик не признался, что знает Алика? Или ещё хуже – Патрик такой же глюк, как Лёшка, плод её психически нездорового разума. Кроме Лёли никто его не видел, может его и вовсе не существует?

Лёля окончательно запуталась. На любую логичную версию находила опровержение. Не доверяла ни мыслям, ни чувствам.

 Перед ужином с Германом успела побродить по магазинам, поменяла серую куртку на белый плащ, чёрное одеяние на бледно-розовое платье. В зеркале не узнавала себя, но незнакомка в отражении ей определённо нравилась.

В кафе Лёля пришла заранее, но оказалось, что Герман её опередил, хотя обычно опаздывал и заставлял себя ждать. Заняв центральный столик, он сидел вполоборота ко входу, лениво листал меню. Взглядом скользил по просторному помещению. Увидев Лёлю, соблазнительно улыбнулся, словно незнакомке. По лицу пробежала тень узнавания, сомнение и сразу же изумление. Он нахмурился, пытаясь опознать в симпатичной девушке невыразительную Лёлю, с которой свыкся как с разношенными старыми тапочками, но не увидел её, хотя глаза подтверждали, что это именно она. Дело даже не в том, что Лёля выглядела непривычно, она ощущалась по-другому. Это испугало Германа и выбило из колеи, теперь он не был уверен, что она выслушает его и простит.

Лёля приветливо, совершенно равнодушно улыбнулась ему и села на свободный стул.

– Привет.

Герман несколько секунд разглядывал её, будто не узнавал, чуть не начал флиртовать.

– Привет, Лёшка. Какая ты… другая.

– Привет. – Лёля приподнялась, вытянула меню из его пальцев. – Причёску поменяла.

Герман молча смотрел, как она листает меню, впервые заметив, что у неё красивые руки и трогательная улыбка.

– Я уже сделал заказ.

– Я другое хочу, – не отрываясь от разглядывания глянцевых страниц, произнесла Лёля.

Герман придвинулся к столу вплотную и, протянув руку, опустил меню, заставляя обратить на себя внимание.

– Прости меня, пожалуйста. Я такую дурость сделал. Никогда себе не прощу, что так тебя обидел. Это было какое-то наваждение. Словно крышу снесло. Ну ты знаешь, какая Маша внезапная. Я уже тысячу раз пожалел, что не сдержался.

Лёля не ответила на извинения, кивнула официанту.

Расторопный юноша через несколько секунд уже стоял у стола, готовясь записать заказ. Лёля на мгновенье задумалась, прислушиваясь к организму и выбрала большой латте и кусок трюфельного торта.

Герман осуждающе покачал головой:

– Ты представляешь, как скажутся на фигуре эти пустые калории?

– Не знаю, как на фигуре, зато на настроении самым благотворным образом.

Герман вздохнул.

– Лёшка, ты прощаешь меня?

Дождавшись, когда официант отойдёт от стола, Лёля смело посмотрела в глаза собеседнику.

– Да. Только скажи честно, почему Маша?

Получив прощение Герман заметно расслабился и повеселел.

– Она вела себя смело, нахраписто, просто невозможно было противостоять такому напору.

Лёля натянуто улыбнулась.

– Ты её любишь?