Сандалики

Лёля убрала в комнате, выкинула колючие стебли роз в урну, собрала осколки стекла и распласталась на кровати. Лежала, раскинув руки и ноги, не двигаясь, прислушиваясь к дыханию, перебирала эмоции, как побрякушки в сундуке, которым обзавелась в детстве. Туда она складывала красивые камни, обкатанные морем бутылочные стёклышки, ракушки и поломанную бижутерию мамы. Никому ненужное барахло, ценное только для неё одной.

Остро ощущала нехватку телефонного принца, но позвонить ему не могла. Она умудрилась испортить то, что ещё не началось. Даже имя его не узнала и видела только руки и ключицы. То, что он в шутку обозвал свинством переросло в полноценную измену. Алика она прогнала и оскорбила, Патрика потеряла, от Германа отказалась.

Приподнявшись Лёля задёрнула штору, отгораживая себя от яркой чужой жизни, где ночная доза кофе ободряла посетителей для очередных авантюр. Теперь ей с головой хватало собственных приключений и тревог.

Лёля прислушивалась к каждой новой эмоции, останавливаясь на ней подолгу, прокручивая со всех сторон, пробуя на вкус. Большинство из них горчили, кололись и угнетали бездонной чернотой. Всего месяц назад она брала эмоции взаймы, теперь же с избытком хватало своих, могла бы поделиться, но они скапливались в груди тугим комом, не уступая по плотности осмию[1], разбегаться не собирались.

Лёля потеряла счёт времени, живот урчал, напоминания о низменных потребностях организма, который в отличие от сердца не планировал погибать, требовал топливо.

Приподнявшись на кровати, она нашла взглядом зеркало.

– Лёшка, вернись. Пусть я психопатка, вернись. Мне так нужно с кем-то поговорить.

Гладкая поверхность демонстрировала растрёпанную девушку с заплаканными опухшим лицом, в отражении около двери стояли красные босоножки для бачаты. Лёля придвинулась к зеркалу, вгляделась в яркую пару обуви, но вместо босоножек на высоком каблуке видела детские сандалики ядрёного оранжевого цвета.

Когда-то лет в пять она мечтала о них. Одно из немногих воспоминаний, сохранившихся в памяти целым эпизодом, выплыло из подсознания распахнулось подобно диафильму.

На середине пути к детскому саду несколько лет назад возвели универмаг, на первом этаже которого расположился детский магазин. В марте витрина украсилась новыми товарами: яркими, заманчивыми и дорогими. На нижней полке, нарочно на уровне глаз ребёнка очутились сандалики всех цветов и моделей. Лёля сразу обратила внимание на оранжевые с узорной перфорацией в крашеной коже и блестящей застёжкой.

По дороге в детский сад и обратно, она глазела на манящую пару обуви, но попросить не решалась. Мама заметила интерес Лёли и в преддверии её дня рождения поинтересовалась:

– Что бы ты хотела в подарок?

Лёля не раздумывая назвала оранжевые сандалики с витрины детского магазина. Нина Валерьевна кивнула, соглашаясь с выбором, нахмурилась уже потом, когда дочка не видела её лицо. Всю неделю до праздника Лёля грезила, представляла себя танцующей в ярких сандаликах. Когда она получила вожделенную картонную коробку, открыла её ни секунды не сомневаясь, что уже стала обладательницей волшебной пары обуви. Но сняв крышку не сдержала возгласа удивления. На дне коробки находились чёрные лаковые сандали с бархатным бантиком у мыска.

Мама увидела на лице Лёли по-детски неприкрытую искреннюю обиду и в миг увлажнившиеся глаза.

– Эти намного лучше. Практичные, подойдут под любую одежду и для любого события: хоть на праздник под белые гольфы, хоть на повседневку в садик. Оранжевые – вырви глаз, слишком уж яркие. Весь гардероб менять придётся.

В шкафу Лёли и правда доминировали вещи немаркого серого или коричневого цветов и чёрные сандалики дополняли её мрачный гардероб лучше некуда, вписывались в её серую скучную действительность.

Лёля не стала спорить, согласилась с мамой и даже поблагодарила за чудесный подарок, но в душе зародилась мечта об этих недосягаемых совершенно непрактичных сандаликах. Мечта, которую пришлось похоронить, приняв необходимость быть как все за образ жизни.

А потом сандалики стали являться к ней не только во сне и мечтах, объявились в зеркале, прихватив с собой и другие странности. До этой зимы её отражение оставалось узнаваемым и проявляло замашек психолога и не пыталось надавать волшебных пенделей.

Лёля открыла переписку с Патриком, перечитав присланные им сообщения с горькой улыбкой, внесла его номер в чёрный список. Позже, она наберётся смелости и поговорит с ним, убедит не звонить больше, а пока просто вырезала из души вместе с существенной её частью.

[1] Осмий - Плотность 22,6 г/см³ – самый тяжелый в мире металл

12 глава. Сумасбродный поступок