Сандра (СИ)

И вдруг, в десяти-пятнадцати шагах мелькнули знакомые черты: Сандра сначала не поверила своим глазам. Но они не обманывали ее: в стороне, отверженный всеми и отвергший всех, стоял молодой человек. На нем не было маскарадного костюма, его мятая рубашка уже не первой свежести балахоном свисала вдоль похудевшего тела; спина его старчески согнулась, и весь он, словно изнемогая под тяжестью какого-то бремени, оперся о перила балюстрады, устремив пристальный взор в пустоту.

Сандра едва удержалась от крика, что рвался с ее губ. Она в нерешительности стояла на месте, потрясенная зрелищем надломленности любимого человека. Она знала лучше других причину его теперешнего состояния и готова была признать, что где-то в глубине души даже возрадовалась ему — гораздо больнее было бы видеть его веселящимся, позабывшим свои клятвы.

Сандра хотела немедля броситься к нему, чтобы окликнуть, обрадовать, но подступившая из темных уголков ее души нерешительность остановила. Что, если Лаэрт знает о ее присутствии на празднике? Что, если грустит сейчас вовсе не о ней? Она отвергла его после всего, что было между ними, а он великодушно установил срок, к которому ее так и не дождался. Быть может, теперь уж все кончено раз и навсегда?

У Сандры не хватало мужества что-нибудь сказать или сделать — она бы простояла так здесь до полуночи, потому что к этому человеку, отчужденно повернувшемуся спиной к толпе, было страшно подходить. Казалось, он ничего не видит, ничего не чувствует, а пребывает в другом мире. Может, Лаэрт был пьян; он, презирающий общество, отгородился от него стеной, глубоко замкнулся в себе, отчего выглядел даже несколько агрессивно, сурово, словно каменная скала.

Но он был жив, он не совершил никакой глупости, и уже от этого Сандра чувствовала себя легче. Она не могла уйти, положившись на собственный страх, не могла отрешиться от того, кого любила, а потому приняла твердое решение приблизиться к Лаэрту и попробовать объясниться. Если он не захочет ее слушать — что ж, так тому и быть!

— Вы куда? Постойте! — воскликнул бывший кавалер Ники и, поняв, к кому направляется прекрасная незнакомка, предостерегающе заметил: — Не советую вам связываться с этим господином! Про него говорят столько неприятностей, он… — Видя, что предостережения не играют ему на руку, молодой человек пожал плечами и оставил «неприступную особу», чтобы поискать барышню полюбезней. Сандра даже не заметила этого: сейчас ее никто не мог интересовать, кроме Лаэрта Мильгрея…

Поравнявшись с ним, она в нерешительности остановилась рядом. О, как же приятно сознавать, что он здесь! Звуки окружающего мира будто разом стихли, напоив пространство долгожданным покоем…

Сандра поняла, что не решится окликнуть его. Страх быть отвергнутой не позволял ей сделать этого, и она наконец промолвила то, что первым пришло на ум, но даже эти слова дались ей с огромным трудом:

— Вы не потанцуете со мной?

Повисло тяжелое молчание — молодой человек даже не шелохнулся. «Сейчас он узнает меня, вспомнит мой голос», — мучительно ждала Сандра, а когда Лаэрт все-таки ответил — ответил нехотя, делая огромное одолжение, — чуть не заплакала от отчаяния. Он не узнал ее, не почувствовал сердцем, а пробормотал, даже не удостоив своего взгляда:

— Я не танцую. И вообще, разве сейчас белый танец? По-моему, нет…

Его голос был другим, и весь он сильно изменился. «Что с ним стало? Неужели месяц разлуки наложил на него такой ужасный отпечаток?» — с тревогой подумала девушка, но не смогла уйти. С невиданным дотоле упорством она коснулась его плеча:

— Пойдем!

Как-то странно усмехнувшись, Лаэрт качнул головой, а она с замиранием сердца протянула ему свою маленькую точеную руку. Каким-то вялым, неловким, случайным движением он коснулся этой руки, и они вошли в круг танцующих.

63

Лаэрт не узнавал ее. Он танцевал с ней, как с посторонней, и даже не смотрел в ее сторону, а она готова была плакать от разочарования и протеста. «Что с ним стало? Почему он так себя ведет? — вертелись в голове одни и те же мысли. — Неужели его обида столь велика?»

Они танцевали в той же самой зале, только теперь Сандра всеми фибрами души ощущала его холодность, отчужденность, безразличие… Ну зачем она только тогда решила пожертвовать своей любовью, причем пожертвовать глупо и напрасно, когда даже ее мать благословила их союз?! Все было упущено. Ей безумно хотелось сорвать маску со своего лица и потребовать объяснений, но Лаэрт вел себя так обыденно, что она не решалась действовать прямо. Единственный намек, единственная возможность осталась в ее распоряжении, и Сандра, досадуя на него и на себя, что есть сил наступила своему кавалеру на ногу.

Он вздрогнул и впервые посмотрел на свою партнершу по танцу — недоумевая и готовясь раздражиться, но внезапно в его глазах мелькнула догадка…

Сандра ждала. А что ей еще оставалось делать? Трудно сказать, сколько времени продолжалось это, но вопрошающий, неверящий взгляд, казалось, обращался на нее целую вечность, прежде чем Лаэрт очнулся, стряхнул с себя оцепенение и уже своим привычным голосом воскликнул: