Сандро, не плачь!

Поначалу каждый год он исправно высылал сыну деньги на билеты. Летние каникулы во Владивостоке стали одними из самых счастливых детских воспоминаний Белецкого. Он до сих пор помнил запахи морской соли, дождя и ветра; как наяву, видел густые туманы и слышал крики чаек на пляже Шамора, прославленном впоследствии группой "Мумий тролль"... А ещё - негромкое пение бабушки, занятой рукодельем, и божественный вкус её стряпни...

Отчим посматривал на эти поездки косо - ему не нравилось, что мальчишка болтается целое лето без его присмотра. Ему всё казалось, что Сашу непременно разбалуют, что он предоставлен там самому себе и пользуется излишней свободой, а это недопустимо в его возрасте.

Ну, а затем во Владивостоке у мальчика родилась сестра, и пыл отца как-то быстро поугас: отныне не было никаких билетов на самолёт, только вежливые приглашения приехать - исключительно на словах. Но Белецкий с несвойственной для его возраста мудростью понимал, что ему точно будут не рады, если он нагрянет на целое лето в семью, увеличившуюся на одного младенца.

Что касается матери, то та полностью выпустила из своих рук бразды управления сыном, уступив их отчиму. Тот не церемонился в методах воспитания: искренне считал, что детей нужно пороть, чтобы научить их уму-разуму.

Собственная ненужность и неприкаянность с детства сидели в Белецком острой занозой, и он так и не смог окончательно избавиться от этой боли всю свою жизнь. Тем противнее и удивительнее казалось то, что сейчас, когда ему уже исполнилось восемнадцать, мать вдруг решила поиграть в заботливую и любящую родительницу, которая искренне интересуется сердечными делами своего сына, не имея на этого абсолютно никакого права...

- Ого, Саня, это ваша дача? - присвистнул Жорка, легко закидывая за плечо большую спортивную сумку, в которой позвякивали бутылки, и обводя восхищённым взором просторный двухэтажный дом с верандой. - Да ты у нас, оказывается, буржуй недорезанный...

Конечно, в глазах большинства своих однокурсников Белецкий и впрямь был этаким мажором: благополучный мальчик из обеспеченной семьи, никогда не задумывающийся о том, где бы раздобыть пожрать и как прожить на мизерную стипедию. И они - вечно голодные, нищие обитатели общаги... В их кругу дни рождения отмечались куда скромнее, и уж точно не на даче: накрывали “общак” на кухне или в комнате, каждый из гостей приносил что-нибудь съедобное на праздничный стол - и это было лучшим подарком. Имениннику оставалось купить только алкоголь, а закуску обеспечивали ребята. Даже если в качестве подарка кто-нибудь приносил заправку для борща - он не выглядел при этом дураком. Всё съедалось моментально.

Белецкий не успел ничего ответить в своё оправдание: на крыльце появилась хозяйка дачных владений собственной персоной, одетая в яркий передник, и преувеличенно жизнерадостно заулыбалась гостям. “Ещё бы с хлебом-солью вышла и поклонилась в пояс”, - подумал он в сильнейшем раздражении.

- Проходите, проходите, ребята! - захлопотала мать, делая приглашающие жесты. - Не стесняйтесь... Да вы не волнуйтесь, как говорится - “я мировая мама, я сейчас всё приготовлю и уйду”!

Кислые физиономии, появившиеся было кое у кого из парней при виде родительницы Белецкого, моментально исчезли. Все заметно расслабились и обрадовались.

- А мы и не волнуемся, - весело заверила Анжела. - Давайте, поможем вам тут всё приготовить...

Глаза матери заметались с одной девушки на другую - с Анжелы на Кетеван и обратно. Итак, кто же? Которая из них? Этот беззвучный вопрос явственно читался по её лицу, но Белецкий не спешил приходить ей на помощь. Не собирался он ничего объяснять... Она всё равно не поняла бы. Климова не обратила внимания на эту пантомиму, а вот Кетеван явно напряглась под испытывающим взглядом матери Сандро, съёжилась и опустила глаза.

- Сашенька, - обратилась к нему мама, - ты сходи в сарай, пожалуйста, заготовь побольше щепок для растопки. Я все остатки использовала... К ночи дом может совсем остыть, вам тут неуютно будет. Мальчики, мангал во дворе, слева от крыльца. Если хотите покурить - только не в доме, хорошо? А девочки мне сейчас помогут на стол накрыть, ведь правда? - оживлённо тараторила она, забалтывая неловкость. - Я с собой из города привезла посуду, скатерть и салфетки... Заодно и посекретничаем о своём, о девичьем... и вообще познакомимся поближе.

Наконец, родительница собралась их покинуть, чем вызвала у молодёжи тайный вздох облегчения.

- Проводишь меня до калитки? - попросила она сына. Белецкий покорно двинулся за ней следом. Он понадеялся на то, что хотя бы в день его рождения мать воздержится от советов и бестактных комментариев, но, к сожалению, ошибся.

- А что, - осторожно спросила она, когда они вдвоём шли по узкой тропинке, протоптанной в снегу, - у вас на целом курсе не нашлось девочек... поприличнее?

- Я не знаю, что ты вкладываешь в понятие “приличная девочка”, - язвительно парировал он, мгновенно закипая, - но мне нет никакого дела до целого курса. Я дружу именно с этими девушками. Меня они обе вполне устраивают.