Санек (СИ)

Увлекшись воспоминаниями, рассмотрел свой бывший мотоцикл во всех подробностях, а потом пошагово начал вспоминать ремонт двигателя и коробки передач. Собственно, не один раз его перебирал, как под руководством отца (это в первый раз), так и самостоятельно. Но длился этот просмотр такого своеобразного фильма из памяти недолго, как я подумал тогда.

Увидев в воспоминаниях отца, я вдруг почувствовал острый приступ непонятной тоски по потерянным из-за моей смерти родным и близким, которые остались в прошлом мире, да такой сильной тоски, что я поневоле вывалился из своего транса и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза, из которых вдруг потекли слезы. Так я и сидел с закрытыми глазами неизвестно сколько времени, почему-то даже наслаждаясь этой тоской. Странно это все звучит и нелогично. Но мне было грустно от невосполнимой потери и в тоже время радостно от осознания, что я всегда буду помнить своих родных, как никто другой.

Купаясь в этом шторме эмоций, я даже не услышал, как в комнату кто-то вошел, и вздрогнул, когда ощутил прикосновение чужой руки к моей щеке и услышал приятный голосок, который на ужасном английском произнес:

— Вы плачете потому, что вам больно?

Открыв глаза, прямо перед носом я увидел вырез платья, в котором хорошо видна была шикарная грудь. Аж невольно сглотнул неясно откуда появившуюся слюну и сам не понял, как удержался, чтобы не полезть к этой прелести руками.

Перевел взгляд на лицо склонившейся надо мной горничной, которую звали Кэтрин, и ответил:

— Нет, соринка в глаз попала, — а через секунду невпопад добавил: — Вы красивая.

Девушка (или правильнее будет сказать, женщина) лет двадцати пяти, может, двадцати семи, зарделась и как-то шустро отстранилась. Потом улыбнулась мимолетно и спросила:

— Вам обед сюда принести или пройдете в столовую?

— Не надо сюда, ходячий же. Сейчас приведу себя в порядок и подойду, — ответил я, а сам подумал: нифига себе я повспоминал, а казалось, что недолго.

Наблюдая за шикарной кормой горничной, которая плавно шествовала к выходу из комнаты, я прислушался к состоянию своего организма и отметил, что в принципе чувствую себя нормально. Горничная, наверное, ощутила на себе мой взгляд, потому что возле двери как-то хитро изогнулась с полуповоротом и лукаво стрельнула в мою сторону глазками. Казалось бы, ничего такого не сделала, а я аж испариной покрылся. Умеют женщины разговаривать языком тела и играть на нервах мужчин, это непреложный факт. Когда за этой дамой закрылась дверь, я положил на стол карандаш, который до сих пор держал в руке, бросил взгляд на стол перед собой и надолго застыл, как каменный, не понимая, что вообще произошло. Ведь я точно помню, что, когда пытался нарисовать мотоцикл, получилась какая-то фигня. Сейчас же смотрел на лежащий передо мной лист и охреневал от этого рисунка, больше похожего на очень качественную черно-белую фотографию, настолько четко на ней были прорисованы даже мельчайшие детали. Главное, я даже не помню, как рисовал это, и не понимаю, как это возможно в принципе, ведь я никогда не отличался особым талантами в изобразительном искусстве, а тут, можно сказать, шедевр получился.

Только после довольно длинной паузы я рассмотрел другие листы бумаги, лежащие под этим рисунком, и сразу нашел свою первую попытку, которая наглядно отображала настоящий уровень моего мастерства в рисовании. Аж захотелось разорвать это свое творение на мелкие кусочки, чтобы не позориться в случае, если кто увидит это безобразие. Что, собственно, сразу и сделал — пошинковал этот лист бумаги в клочья.

Еще немного полюбовавшись хорошим рисунком, я пожалел, что нарисовал в этом непонятном состоянии только один такой шедевр. Зато убедился, что эта методика работает, и решил, что в будущем я непременно ей воспользуюсь. И не раз.

Обед в отличии от завтрака вышел скучным, может, еще и потому, что прислуживала мне не Кэтрин, а ее коллега, дама с очень строгим лицом и поведением воспитателя детского сада. После обеда я планировал вернуться к своим экспериментам, но не повезло. Домой вернулся Мишель, которому, несмотря на подбитый глаз, все равно пришлось посещать занятия, где он, судя по всему, надолго не задержался.