Санек (СИ)

Когда пришло время уходить, я чуть не расплакался. Привык к этой жизни и к деду и уходить из деревни не хотел от слова совсем, но деваться было некуда, ведь все решено и переиграть не получится.

С дедом прощались, будто навсегда. Не выдержал старик и пустил все-таки слезу. Только пробурчал на прощание:

— Учись, Саша, на совесть и не забывай старика, навести при случае.

Сам я тоже находился в состоянии грогги, как пыльным мешком прибитый, но нашел в себе силы ответить:

— Обязательно вернусь, как только смогу, так сразу и вернусь.

Дед провожать в деревню не пошел, обнял, перекрестил на прощание и подтолкнул в спину, как будто говоря «иди уже, люди ждут».

Добираться до обжитых мест мне предстояло с деревенскими мужиками, которым подошло время идти к перекупам для обмена зимней пушнины на необходимые в хозяйстве вещи. Раньше этой меновой торговлей занимались весной, но уже как лет пять перенесли на лето. Решили, что выделанными шкурами торговать выгоднее, да и дорога летом попроще будет. Вот теперь и мне предстоит отправиться в путь с этой своеобразной торговой миссией.

Уже в деревне я оглянулся на наш дом на холме и увидел так и стоящего как изваяние деда, который, казалось, не сдвинулся ни на сантиметр. До сих пор я боялся оборачиваться, не уверен был, что не плюну на все и не побегу обратно, домой.

Помахал рукой на прощание, дождался ответного взмаха деда и, вытирая повлажневшие глаза, продолжил путь в глубь деревни.

Подошел к собравшимся возле дома учительницы (половина которого была отведена под что-то вроде школы) мужикам, уже готовым к выходу, поздоровался и стал дожидаться отмашки. Ждать долго не пришлось и уже через пару минут мы в составе пяти груженых, как мулы, человек отправились в путь.

Темп движения выбрали неторопливый, размеренный, поэтому, покинув деревню и перебравшись по неширокому мостику через реку, прежде чем скрыться в лесу, я еще раз посмотрел на наш холм и свой родной дом. Дед так и стоял на том же месте, прикрыв глаза рукой от солнца и вглядываясь в нашу сторону. Таким он мне и запомнился, сильным, несгибаемым и в тоже время, с ранимой душой. Слезы снова сами собой потекли из глаз, и я, с трудом сохраняя самообладание, зашагал вслед за мужиками, которые уже успели уйти вперед.

Глава 2

Рассказывать, как шли по лесам и горам больше недели не буду, точно так же, как с перекупщиками добирался до только недавно построенного Красновышевска, где располагался лагерь с заключенными. Нудно, долго и тяжело, так можно коротко описать пройденный путь. Из этого поселка до Соликамска доехал на легендарной для меня и уже привычной для местного населения новенькой полуторке.

Весь мой дальнейший путь до самой Москвы прошел уже на железной дороге.

Путешествие выдалось то ещё, даже похудел неслабо от такого счастья. Ни о каком комфорте и мечтать не приходилось, особенно учитывая, сколько наличных бумажных денег смог выделить дед. Нет, я не голодал, да и на билеты хватило или, как было в Соликамске, отблагодарить машинистов, которые пустили меня к себе. Вообще добрался благополучно и даже смог сэкономить пару сотен рублей.

Володю, дедового племянника и моего хрен его знает сколькоюродного дядьку отыскал тоже без проблем. Вернее, нашел я дом по адресу, где он жил,а вот его самого пришлось ждать до позднего вечера.

Удивило, что дома до самого вечера так никто и не объявился, хотя дед рассказывал, что у него здесь немаленькая семья.

Вернулся он домой уже в сумерках и я по понятным причинам не смог опознать его на подходе, не видел ведь его никогда. Собственно, дед тоже лично с ним не встречался, знаком с ним только по переписке.

Поэтому я узнал, что он пришел, только когда в нужных окнах появился свет.

Дверного звонка не было, поэтому пришлось стучать. Дверь открыл невысокий, лысый и какой-то пухлый колобок с очень недовольным лицом, который не стал заморачиваться с вежливостью и сразу же выпалил несколько вопросов.

— Кто такой? Что надо?

Я, слегка ошалев от подобной встречи, спросил:

— Дядя Володя?

Пухляш как-то криво усмехнулся.

— Александр, что ли?

Я кивнул ему в ответ, на что он, зачем-то осмотревшись по сторонам, произнес каким-то снисходительным тоном:

— Заходи, родственничек.

Делать нечего, вошёл и огляделся. Квартира у дядьки по нынешним временам была очень даже достойной, да и в будущем будет стоить немалых денег. Комнаты, по крайней мере те, которые мне удалось увидеть, были довольно просторными, с высокими потолками, украшенными лепниной, полы везде паркетные, натертые до блеска, а стены обильно увешаны множеством разных картин. На ум пришло сравнение с Третьяковской галереей, правда выглядело это в целом не особо. Аляповато и бестолково. Но это ладно, на вкус и цвет товарищей нет, нравится родственникам такой интерьер, значит пусть будет. Волновало меня другое — поведение дядьки. Едва приведя меня на кухню, он тут же задал вопрос, на который я сразу и не нашел, что ответить.

— Ну и что тебе не сиделось в своей глуши? Умным себя возомнил? Или, может, это дед начал чудить на старости лет?