Санитар

– А что вы еще можете нам предложить, кроме смены охраны? – спросил Подбельский у Мухатова.

Тот пожал плечами.

– Надо всех прошерстить, – ответил. – По биографиям пройтись.

У Паши сердце сжалось.

– Если копнуть поглубже, то у любого человека можно найти много интересного, – сказал полковник.

– Мы можем предоставить информацию, которую имеем, – предложил Подбельский.

– По охранникам своим?

– Да. У нас на каждого досье есть.

– Хорошо. Мы вашу информацию со своей сопоставим…

– А у вас что за информация?

– По людям, которые на вас работают.

– У вас что – на всех досье есть? – спросил Подбельский.

– Ну почему на всех? – смутился Мухатов.

– Точно – на всех! – определил Подбельский и пальцем погрозил. – И на меня уже бумаги собрали, чувствую. Продайте, а?

Вроде в шутку говорил.

– Хорошо, – легко согласился полковник. – Продам. Но не сейчас.

– А когда?

– Когда на пенсию меня отправят. Денег будет не хватать, и я досье вам предложу купить.

– Хорошо. Заранее благодарю.

Шутили, но невесело как-то. Слишком скользкой темы коснулись.

Подбельский по номеру прошелся, все так же в майке был, будто давних и хороших друзей принимал. Собрались по старой привычке на кухне, какие уж там церемонии. Полковник за ним следил внимательно и строго. Виталий Викторович сидел, опустив глаза в пол, и очень неважно выглядел. Не то чтобы он растерян был. Скорее – подавлен. Такое состояние, когда не реагирует человек ни на что.

– Будем ждать утра, – сказал Подбельский. – Все равно сейчас не придумаем ничего путного. У меня, если честно, голова совсем не соображает.

Улыбнулся вроде бы виновато, но Паша, его зная, видел – в работе сейчас Подбельский, просчитывает что-то в уме, размышляет, и вовсе его в сон не клонит.

Мухатов поднялся с кресла.

– Если хотите, я все-таки своих людей пришлю, – предложил.

– Нет! – отрезал Подбельский.

– Не на смену вашим людям, – пояснил Мухатов. – Для того чтобы укрепить.

– Нет!

– Как знаете.

Мухатов, казалось, обиделся. Руку протянул, прощаясь.

– Спасибо вам огромное за информацию, – сказал Подбельский, чтобы неловкость сгладить. – Я буду вам обязан.

Полковник кивнул, прощаясь, и из номера вышел.

– Проводи его, Виталик, – попросил Подбельский.

Начальник охраны, до того будто в полусне пребывавший, голову резко вскинул и зашептал, в глаза Подбельскому заглядывая:

– Соглашаться надо, Дмитрий Николаевич! Пусть Мухатов своих людей даст! Пусть даст!

Почти с мольбой слова произносил. Подбельский ему руку на плечо положил, сказал негромко:

– Нельзя этого делать, Виталик. Я тебе позже все объясню, – и подтолкнул начальника охраны к двери. – Проводи Мухатова.

Виталий Викторович скрылся за дверью. Подбельский прошелся неспешно по номеру, по-хозяйски руки в карманы брюк заложив, было видно по лицу – думает. Из угла в угол прошелся и вдруг остановился как раз напротив Паши. Сказал, все еще будто в задумчивости пребывая:

– А ведь я знаю, кто из охраны меня убить хочет.

– Кто? – у Паши вырвалось, и он сейчас собственного голоса не узнал.

Подбельский свой взгляд на нем наконец сфокусировал и ответил коротко:

– Ты!

69

Всем охранникам с первого дня оружие выдали. Кроме него, Паши. Он с приходом новичков себя уже чуть ли не старожилом здесь чувствовал, а оружия так и не получил до сих пор. И биографией его подробно интересовались – и Подбельский, и Виталий Викторович. А он, даже их пристальный интерес ощущая, промашку непростительную допустил – рассказал под настроение Подбельскому о своих подвигах, о том, как жену свою бывшую прикончил, ее престарелых родителей при этом не пожалев. Глупо и необдуманно все. Паша зажмурился даже на мгновение и тут же глаза вновь открыл.

Подбельский стоял напротив, руки в карманах держал и на Пашу смотрел спокойно-строго, как смотрят на взрослеющих сыновей отцы – они уже пожили немало, все видят и все знают, и бесполезно пытаться обмануть.

– Чушь! – сказал Паша резко.

Он еще не знал, о чем дальше будет говорить, но решил, что первым именно это слово должно быть произнесено.

– Ты сядь, – Подбельский рукой на кресло показал, но Паша сделал вид, что этого не заметил.

Если он сядет, Подбельский над ним возвышаться будет, а это проигрышно для Паши, психически проигрышно, ему сейчас даже такие частности приходилось учитывать. Разговор на равных должен идти, только в этом есть шанс.

– Я сразу приметил в тебе особенности кое-какие, – сказал Подбельский.

Он задумчивым выглядел, будто перебирал в памяти картинки, с Пашей связанные.

– У меня нюх на таких, как ты.

– И вы уверены, что не ошибаетесь?

– Конечно, – ответил Подбельский и спокойно на Пашу взглянул. – Ты на убийство способен. Уже переступил однажды через кровь – и это тебя не страшит нисколько.

– И давно?

– Что? – не понял Подбельский.

– Давно вы обо мне это знаете?

– С самого начала твоей работы у меня.

Что-то не стыковалось теперь. Будто трещина появилась в прежде гладких соображениях Подбельского. Паша еще не понимал подоплеки происходящего, но обострившееся вмиг чутье подсказало ему – Подбельский не все сказал. И вряд ли этот разговор для того завел, чтобы Пашу на чистую воду вывести.