Санитар

– Далее. Из пансионата не выезжаем в эти дни никуда. Пока ситуация с этим киллером неизвестным не прояснится. И на всякий случай никого к моему номеру близко не подпускать. Это второе. И теперь третье. На завтра пригласи сюда мэра, Мухатова, из архитекторов кого-нибудь, еще из коммунальщиков и обязательно – Ачоева.

Начальник охраны поднял голову и взглянул непонимающе.

– Устроим презентацию нашего с Ачоевым проекта, – пояснил Подбельский и рассмеялся сухим невеселым смешком. – Телевизионщики пусть снимут это мероприятие. Так надо.

Вдруг обернулся к Паше и сказал:

– Ты можешь идти.

Фразу произнес мягко, почти дружески. Будто сказать хотел о том, что не стоит на него сердиться за сегодняшнее. Маленькую проверочку Паше устроил, но понимать надо – ситуация очень сложная, и без этого не обойтись. Паша кивнул, давая понять, что не сердится нисколько, и из номера вышел.

Он сегодня перехитрил самого Подбельского. И яснее ясного теперь видел – сможет справиться с этим человеком.

70

Сначала мэр приехал, спустя десять минут прибыл полковник Мухатов. Еще какие-то люди появились один за другим, их Паша не знал, никогда прежде не видел.

Гостей встречал Виталий Викторович, провожал в расположенное на первом этаже кафе. Все столики там были сдвинуты в один ряд, так что один большой общий стол получался, и безмолвные официанты расставляли поспешно последние блюда.

Приехал Ачоев. Паша за Виталием Викторовичем следил и увидел, как тот напрягся, увидев Ачоева. Поздоровался подчеркнуто вежливо и до кафе проводил. Через минуту сам Подбельский появился. Значит, ждал, когда Ачоев приедет. Обошел гостей, с каждым поручкался персонально, рядом крутились телевизионщики, слепили светом софитов.

Виталий Викторович ввел в зал охранников, те скользнули тенями вдоль стен и замерли каждый на отведенном заранее месте, не привлекая к себе ни малейшего внимания. Один из них совсем рядом с Пашей оказался, Паша даже его дыхание слышал, покосился недовольно, но промолчал, здесь у каждого своя работа была.

– Прошу к столу! – сказал Подбельский. – Мы сегодня собрались по очень значительному поводу.

Мэр и Мухатов так сели, что между ними как раз два свободных места оказалось – для Подбельского и Ачоева. Демонстративно, значит, подчеркивали, что нейтралитет соблюдают, и их обоих – и Ачоева и Подбельского – считают равными, и готовы дело с любым из них иметь. Или с обоими сразу, если они между собой договорятся-таки полюбовно.

– Всего-то и делов – мэр приехал, – негромко сказал за Пашиной спиной охранник. – А я думал, самого президента ожидаем.

– С чего бы это? – спросил, не оборачиваясь, Паша.

– Наш шеф такие меры предосторожности принял. Даже оружие у нас забрал.

– Забрал? – не поверил Паша. – Пистолеты?

– Ага. Я и подумал: не иначе президента в гости ждем, и чтобы эксцессов не было никаких…

Значит, и вправду Подбельский охране не доверяет. Всех, кто приближен, оружия лишил. Так ему спокойнее. Паша в душе усмехнулся, но внешне сохранял невозмутимость.

– Мы рады, – говорил Подбельский тем временем, – что можем помочь городу, в котором живем. У нас не так много сил, чтобы сразу, одним махом, изменить жизнь к лучшему. Но мы можем делать это постепенно, шаг за шагом. И сегодня мы такой шаг делаем.

Повернулся к Ачоеву, давая понять, что и от его имени говорит тоже.

– Пусть это будет нашим подарком городу. Какой пустяк – новые заправочные станции, но из таких, с позволения сказать, пустяков складывается наша с вами жизнь. И если благодарные горожане…

– Послушай! – сказал негромко Паша, по-прежнему не оборачиваясь. – А у тех, кто на улице, тоже оружие забрали?

– Нет, – ответил охранник.

Все верно. Тех, кто поближе, оружия лишили.

– Я Пыляева не вижу почему-то, – вспомнил Паша.

– Виталий Викторович его выгнал.

– Выгнал? – удивился Паша.

– Да. Придрался из-за чего-то и велел из пансионата убираться.

– Совсем выгнал?

– Не знаю. Но крика много было.

Ачоев поднялся со своего места и сказал короткую речь. Он новый человек в этом городе, мол, но видит, что здесь многого можно добиться, и рад работать с такими людьми, которые сейчас его окружают.

Теперь уже и Хохрякову надо было слово сказать. Мэр поблагодарил за то, что Подбельский с Ачоевым о нуждах вверенного ему города помнят, и всяческую поддержку обещал.

Паша, слушая эти речи, искренности в словах говоривших не улавливал нисколько. Каждый играл в свою игру, держа собственный интерес в уме.