Санитарная рубка

И еще что-то кричала тонким, срывающимся на визг голосом, и этот голос, а не слова разбудили его. Вскочил, увидел в окнах пляшущие красные отблески, и пронзило — это же пилорама горит! Выбежал на крыльцо, и ноги у него чуть не подкосились в коленях: по крыше пилорамы, раздуваемый ветром, пластался неистовый огонь, то высоко подскакивал в небо, то полого выстилался огромными языками, которые тянулись к дому, и светящиеся искры уже доставали до стены. Треск стоял, будто ломали сухой валежник. Пламя на глазах набирало силу, разбухая во все стороны, вскидывало поверху черный, клубящийся дым. Сергей, одолев первую оторопь, одним махом слетел с крыльца и кинулся к пылающей пилораме. Бежал, не чуя под собой земли — только бы успеть! Вспомнил, сразу вспомнил, что возле крайнего стояка оставил еще позавчера два газовых баллона. Привез их, запасные, сгрузил, а в сени, где они всегда стояли, чтоб были под рукой, если понадобится поменять, занести не успел, закрутился и позабыл. Если баллоны рванут — огненный вал достанет и до дома… Подбежал к стояку, по которому уже металось пламя, увидел баллоны, нагнулся, оберегаясь от палящего жара, чтобы проскочить до них и вытащить, кинулся вперед, а навстречу ему, отбрасывая назад, ударил тугой взрыв, в глазах лопнул крутящийся огненный шар и рассыпался мелкими-мелкими искорками… Второго взрыва он уже не услышал и не увидел, как огненный вал прокатился по земле, ударился в стену дома, и старое, высохшее за долгие годы дерево охотно загорелось. Ветер рвал, раскидывал и подгонял огонь. Занялись крыша, сени, вспыхнула летняя кухня и звонко стали лопаться оконные стекла.

Пылал весь дом. А ветер не утихал и буйствовал еще сильнее.

Прибежавшие на пожар соседи бестолково толкались, тащили ведрами воду из колонки, но выплеснуть ее даже на стены не могли — огонь не подпускал. Светлана, охрипнув от собственного крика и потеряв голос, безмолвно билась в руках женщин, которые удерживали ее, и все пыталась вырваться и побежать к пилораме, где взлетали вверх и кувыркались искрящие головешки. Там, в огне, оставался Сергей, и его никак не могли достать.

Кто-то дозвонился до пожарки, приехала машина, размотали рукав, водяная струя ударила в пламя, но пробила в нем лишь малую прореху. Из нее мужики и выхватили то, что осталось от Сергея. Оттащили в сторону, накрыли одеялом, а Светлану, которая все пыталась вырваться, силком увели к соседям.

Рукав перекинули к дому, сбили огонь с одной стены, подняли водяную струю, направив ее на крышу, но тут кончилась вода, из пустого рукава лишь глухо булькало. Машина сорвалась с места, направляясь в сторону Оби, но до берега не доехала — бензин кончился. Пожарные матерились, просили у мужиков бензина, но бензина ни у кого не было.

Огонь между тем, раздуваемый не утихающим ветром, дожирал дом. Первыми не выдержали и рухнули стропила, крыша обрушилась, проломив потолок, и высоко в небо взметнулся красно-черный крутящийся клубок, осветив, как гигантским фонарем, весь околоток. Стало ясно, что дом не отстоять, и люди отступились. Только к утру, когда приехала вторая пожарная машина, удалось погасить груду бревен, которые таяли, шипели, отбрасывая искры, и нещадно дымили.

Последней приехала скорая помощь и в нее, завернув в старое одеяло, погрузили Сергея.

Ветер неожиданно стих, будто его прихлопнули, и новое утро поднималось над Первомайском в тишине и спокойствии — теплое, яркое.

23

— Уроды безголовые! Придурки! Вы чего натворили?! У тебя крыша съехала?! — Караваев орал и дергал Бекишева за галстук, будто хотел его оторвать, — Где теперь концы искать?! У покойника спрашивать?! Выгоню!

Бекишев не отвечал, стоял молча, дожидаясь, когда Караваев устанет и утихомирится.

Дождался. Караваев выматерился, вернулся к своему столу, на котором лежали сигареты. Закурил, помолчал и сердито, но уже без крика хрипло скомандовал:

— Чего встал, как пень. Рассказывай!

Бекишев поправил галстук, одернул летнюю куртку и осторожно присел на стул, предварительно отодвинув его чуть подальше от стола. Кашлянул негромко и сразу повинился:

— Мой косяк. Не проследил. Оставил двоих в Первомайске, срочно надо было в город вернуться, все им растолковал, а они не доперли, что ветер ночью был и что там баллоны газовые стояли. Вот и полыхнуло по полной. Шурин богатыревский к баллонам кинулся, а они рванули.

— Ты чего, не говорил с ним перед этим?

— Говорил, конечно. Все четко нарисовал. По-хорошему, без наезда.

— А он?

— Послал. С гонором мужик оказался. Вот я и решил пилораму ему подпалить, а после новый разговор составить.

— В город-то какого хрена полетел? Не мог там остаться, проследить…

— Не мог. Магомедов срочно стрелку забил. Пришлось торопиться.

— Магомедов? А он откуда вылупился? Чего ему надо? Пообещать пообещал, а сам слинял куда-то. Никак дозвониться не могу!

— Отдельный разговор. Кинул нас Магомедов по полной программе. Они нашли этого мужика, который девку от нас забрал, младшего Богатырева, нашли быстрей, чем мы.

— Так он у них?