Санкт-Петербург. Автобиография

Милость ее предает крылья ногам их! Надобно видеть, как они стараются угодить своей государыне, с каким усердием стерегут вверенное им и с каким веселым лицом и с каким простосердечным восторгом говорят о милостях и щедротах ее. А знаешь, как они (все инвалиды сии) называют государыню?.. Матушкою... Они говорят: «Сегодня Матушка гуляла там-то; а завтра сюда придет». Вчера говорил мне один инвалид: «Матушка горько плакала, отпуская солдат с молебном и с хлебом и солью в поход!» Они все, как сговорились, иначе не называют ее как Матушкою. – Друг мой! пусть беспристрастие положит на весы свои с одной стороны все громкие титулы царей, раболепием и лестью изобретенные; а с другой сие простое выражение невинных сердец: последнее перевесит!.. Как они услужливы, приветливы, добрые раненые солдаты! как ласково всякого встречают, с каким удовольствием отворяют домики, храмы, беседки! как проворно перевозят чрез речки на паромах и плотах! – Вся их должность состоит в этом. – А сколько, ты думаешь, здесь раненых солдат – 2000! Этого недовольно: милосердная государыня берет еще третью тысячу на собственное свое попечение. Они все сыты, одеты, обласканы и получают хорошее жалованье. Вот еще пример для богачей: пусть всякий так же возьмет по несколько инвалидов. Они будут стражами его лесов, садов, надзирателями полей, сельских работ и проч., а он постарается успокоить защитников его спокойствия, верных слуг его отечества: и тогда уже не так, как теперь, необходимы будут нам инвалидные домы, которыми по справедливости восхищались мы в чужих землях...

Наиболее подробное описание Павловска тех лет оставил П. П. Свиньин в «Достопамятностях Санкт-Петербурга».

Если искусство может приблизиться к природе, может заменить оную во всех ее играх и явлениях, ужасных и приятных, величественных и простых, то это конечно в Павловске. Сии угрюмые утесы, сии пенящиеся водопады, сии бархатные луга и долины, сии мрачные, таинственные леса кажутся первоначальным творением изящной природы, но они суть дело рук человеческих.

Сады павловские так пространны и столь разнообразны, что дабы описать сию подобранную зелень лесов, пленяющую взор яркими и приятными колерами своими, описать все памятники, павильоны, храмы, гроты и обелиски, счастливо приноровленные к местоположениям и мыслям, которые они должны возбуждать при первом взгляде, все украшения из мрамора, бронзы и граниту, поставленные в густых кущах, по дорожкам и на площадях; одним словом, чтоб описать подробно Павловск, потребно написать большую книгу, и любопытный должен провести несколько дней, чтоб осмотреть сии очаровательные места: удовольствие его на каждом шагу будет оживляться разнообразностью и новизной предметов. Постараемся, по крайней мере, кинуть взгляд на главные достопамятности, если перо мое того достойно...

Итак, первый предмет, встречаемый в Павловске, есть монумент благости и человеколюбия высокой его обладательницы государыни императрицы Марии Феодоровны. Ея величество содержит на свой счет более 2000 израненных воинов, из коих многие служат привратниками и проводниками в садах павловских.

Спустясь под гору, открываешь дворец в таком виде, как представлен он здесь на картинке, и едва поверишь, чтоб это были царские чертоги, особенно приехав из Сарского Села, от великолепного и огромного дворца. Чем более приближаешься, тем чувствительнее замечаешь гармонию всех предметов, соединяющих изящнейший вкус с самою величественной простотой. Главные боковые части замка закрыты деревьями; сие увеличивает изумление зрителя, находящего посреди его величественные и великолепные залы...

Нижний этаж содержит в себе покои, которые изволит занимать государыня императрица Мария Феодоровна, когда приезжает сюда весною наслаждаться удовольствиями, неизвестными столице.

В маленьком кабинете замечательна прекрасная картина Корреджо, представляющая Купидона, грозящего поразить стрелою всякого, кто дерзает приблизиться к нему, с которой бы то ни было стороны.

Отсюда входишь в фонарик. Сие очаровательное место заключает в себе все, что природа и искусство представляют совершенного. С одной стороны избранные картины Бароция, Бассано, Греза, Минъярини, Мурильо, Веронезе, Карла Дольни, Пуссена, Вандервельда, и проч., а с другой – корзины, наполненные редчайшими цветами, которые распространяют повсюду райские благоухания и неизъяснимую прелесть на все окружающие предметы.

В столовой комнате находятся четыре большие Роберовы картины, из коих в одной артист имел искусство соединить многие знаменитые здания древнего Рима, не испортя перспективы...