Сантименты

Ах, мой хаер, заветный мой хаер,

Как тебя деканат обкарнал!

Юность бедная, бикса плохая.

Супер райфл, супер стар, «Солнцедар».

— Что там слышно? — Меняют кого-то На Альенде. — Да он ведь убит?!

— Значит на Пиночета! — Да что ты!! Пиночет-то ведь главный бандит!!

Пиночет. Голубые гитары.

Озирая родную дыру,

Я стою, избежав семинара,

У пивного ларька поутру.

Ах, Лефортово, золотце, осень...

Той же ночью в вагоне пустом Зуб мне вышибет дембель-матросик,

Впрочем, надо сказать, поделом.

А потом, а потом ХХУ-й 'Съезд прочмокал и ХХУ1-Й,

И докинули хаты ребята,

Чтобы землю в Афгане... Постой!

Хватит! Что ты, ей-богу. Не надо.

Спой мне что-нибудь. — Нечего спеть. Все ведь кончено. Радость-отрада,

Нам уже ничего не успеть!

Все ведь кончено. Так и запишем -Не сбылась вековая мечта.

Тише, тише! Пожалуйста, тише!

Не кричи, ветеран-простота.

Город Солнца и Солнечный Город,

Где Незнайка на кнопочки жал, —

Все закончено. В Солнечногорске Строят баню и автовокзал.

В парке солнечногорском на танцах Твой мотив не канает, земляк!

А в кино юморят итальянцы,

А в душе — мутота и бардак.

Все ведь кончено. Зла не хватает.

Зря мы только смешили людей.

И «Союз-Апполон» проплывает Над черпацкой пилоткой моей.

Мама Сталина просит не трогать, Бедный папа рукою махнул.

Дорогие мои! Ради Бога!

Ненарошно я вас обманул!

Все ведь кончено. Выкрась да выбрось. Перестрой, разотри и забудь!

Изо всех своих славных калибров Дай, Коммуна, прощальный салют!

Змий зеленый пяту твою гложет, Оплетает твой бюст дорогой —

Это есть наш последний, ну может, Предпоследний решительный бой. Рейганомика блещет улыбкой,

Аж мурашки бегут по спине.

Ах, минтай, моя добрая рыбка!

Что тобою закусывать мне?

И могучим кентавром взъярился (это Пригов накликал беду!),

Рональд Рейган на нас навалился!

Спой мне что-нибудь, хау ду ю ду! Рональд Рейган — весны он цветенье! Рональд Рейган — победы он клич!

Ты уже потерпел пораженье,

Мой Черненко Владимир Ильич!

Значит, сны Веры Палны — не в руку, Павка с Павликом гибли зазря,

Зря Мичурин продвинул науку,

Зря над нами пылала заря!

И кремлевский мечтатель напрасно Вешал на уши злую лапшу Ходокам и английским фантастам,

И напрасно я это пишу!

И другого пути у нас нету!

Паровоз наш в тупик прилетел,

На запасном пути беспросветном Бронепоезд напрасно ревел!

Остановки в коммуне не будет!

Поезд дальше вообще не пойдет! Выходите, дурацкие люди,

Возвращайтесь, родные, вперед.

Все ведь кончено. Хлеб с маргарином, Призрак бродит по Африке лишь.

В два часа подойди к магазину,

Погляди и подумай, малыш.

Как-то грустно, и как-то ужасно. Что-то будет у нас впереди?

Все напрасно. Все очень опасно. Погоди, тракторист, погоди!..

Мне б злорадствовать, мне б издеваться Над районной культуры дворцом.

Над рекламой цветной облигаций.

Над линялым твоим кумачом.

Над туристами из Усть-Илима В Будапеште у ярких витрин.

Над словами отца Питирима,

Что народ наш советский един,

Над твоей Госприемкою сраной,

Над гостиницей в Йошкар-Оле,

Над растерянным, злым ветераном Перед парочкой навеселе,

Над вестями о зерно-бобовых,

Над речами на съезде СП,

Над твоей сединой бестолковой,

Над своею любовью к тебе.

Над дебильною мощью Госснаба Хохотать бы мне что было сил — Да некрасовский скорбный анапест Носоглотку слезами забил.

Все ведь кончено. Значит — сначала. Все сначала — Ермак да кабак,

Чудь да меря, да мало-помалу Петербугский, голштинский табак.

Чудь да меря. Фома да Емеля. Переселок. Пустырь. Буерак.

Все ведь кончено. Нечего делать. Руку в реку. А за руку — рак.

эпилог

Господь, благослови мою Россию,

Спаси и сохрани мою Россию,

В особенности — Милу и Шапиро.

И прочую спаси, Господь, Россию.

Дениску, и Олежку, и Бориску,

Сережку и уролога Лариску,

Всех Лен, и Айзенбергов с Рубинштейнами, И злую продавщицу бакалейную.

И пьяницу с пятном у левой вытачки,

И Пригова с Сухотиным, и Витечку,

И Каменцевых с Башлачевым Сашечкой,

И инженера Кислякова Сашечку,

А.И., А.Ю., А.А. и прочих Кобзевых,

И бригадира рыжего колхозного,

Сопровского, Гандлевского и Бржевского,

И Фильку, и Сережку Чепилевского. Благослови же, Господи, Россию!

В особенности, Милу и Шапиро,

Шапиро и Кибирову Людмилу!

И Семушку с Варварой, и Семеныча, Натаныча, Чачко и Файбисовича,

С.Хренова, Булатова, Васильева,

И Туркина, и Гуголева сильного.

Сестренку, папу, маму и покойников,

И бабушку, и Алика с Набоковым,

И Пушкина, и Н. и В. Некрасовых,

И рядового Масича атасного.

Малкову, и Борисову прелестную,

И ту, уже не помню, неизвестную,

Спаси, Иисус, микрорайон Беляево!

Ну а Черненко как же? — Да не знаю я!

Ну и Черненко, если образумится! Спаси, Иисусе, Родину неумную!

И умную спаси, Иисусе, Родину! Березки, и осины, и смородину! Благослови же, Господи, Россию,

В особенности Милу и Шапиро, Шапиро Мишу и Шапиро Иру! Олежку, и Сережку и так далее!

И Жаннку, и Анжелку и так далее! Сазонова сержанта и так далее!

И Чуню, и Дениску и так далее!

В особенности — Англию с Италией, Америку и Юлю с Вероникою! Спаси, Иисусе, Родину великую! Спаси, Господь, неловкую Россию,