Читаем Сарданапал полностью

Не знаю, может ли онаЯвить нам зло, какого жизнь сама быНе показала жившим долго. ЕслиЕсть некий брег, где дух живет — живет онКак дух, не плоть. А если там хоть теньТелесной глины, отделившей дух нашОт неба, приковавшей нас к земле —То эта тень, чего б ни ужасалась,Вовек не убоится смерти.

Сарданапал

СмертиЯ не боюсь. Но чувствовал я, виделМирьяды мертвецов.

Мирра

Я тоже: прах.У наших ног — был некогда живымИ мучился… Но дальше: что ты видел?Скажи, и прояснеет ум.

Сарданапал

Казалось…

Мирра

Постой: ты болен, утомлен, измучен;Душе и телу будет вред. ПопробуйОпять уснуть.

Сарданапал

Нет, не теперь: мне большеНе надо снов, хоть ясно мне, что виделЯ только сон. Не рассказать ли? хочешь?

Мирра

Любые сны, что смерть иль жизнь внушит,Снесу, с тобой деля их, — в сфере мыслиИль в яви.

Сарданапал

Мне казалось это явью:Открыв глаза, я видел, что ониБежали… да, бежали…

Мирра

Говори.

Сарданапал

Я видел, — нет, мне снилось, — здесь, вот здесь.Где мы с тобой, собрались гости. Сам я,Хозяин, быть хотел лишь гостем, равнымВсем остальным в общении свободном.Но слева от меня и справа — вместоТебя, и Зама, и друзей обычных —Другие были. Слева был угрюмыйИ мертволикий некто (я, казалось,Его уже видал, но где — не знаю),С лицом гиганта, с яркими глазамиНедвижными; до мощных плеч свисалиГустые космы, и колчан огромныйТорчал сквозь них, клубившихся, как змеи.Пучками стрел в орлиных перьях. КубокЯ пригласил его наполнить; онМне не ответил; сам я налил чашу,Но он не взял и взор в меня вперил,И дрожь по мне прошла под мертвым взором.Как надлежит царю, я брови сдвинул,А он не сдвинул, он глядел в упор,И мне вдвойне был страшен взор недвижный.И отвернулся я, ища гостейПриветливей; но справа, где обычноСидела ты…

(Умолкает.)

Мирра

И там?

Сарданапал

В твоем же кресле,В твоем всегдашнем кресле, где искал яТвой милый облик, восседала тварь —Сухая, кровоглазая, седая,Прозрачная, как призрак, в пятнах кровиНа пальцах, в женском платье и в венцеНа дряхлом лбу, со мстительной усмешкойИ похотливым взором. В жилах кровьЗастыла у меня…

Мирра

И это все?

Сарданапал

Два кубка было там: один у правойРуки, сухой, как птичья лапа, — с кровью;По левую — второй, не знаю с чем;Я отвернулся. Но везде сиделиОбглодыши в венцах, несхожи видом,Но с общим выраженьем лиц.

Мирра

И тыНе осознал, что это — лишь виденье?

Сарданапал

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия