Саркофаг

Выжить, не превратиться в животных, вырастить и выучить детей – такая цель, по нынешним временам, стоила многого, за нее даже не жалко было отдать жизнь, и уж тем более не жалко было отдать ее за то, чтобы разобраться: а что же вообще произошло, откуда взялся этот проклятый туман, кокон? Разобраться и – если повезет – попытаться хоть что-нибудь изменить!

Макс, конечно, хорошо понимал, что один в поле не воин, особенно в данном случае, однако считал, что еще не пришла пора звать кого-то на помощь (хотя нашлись бы такие люди), хотелось сперва самому разобраться и хоть что-то для себя уяснить. Провести, так сказать, разведку в тылу врага, а уж там дальше можно будет подумать о дальнейших активных действиях.

– Садись, садись, Володя, спасибо, ты очень замечательно все прочел.

Мальчик довольно заулыбался:

– Правда?

– Правда, правда. Верно, ребята?

«Отличники», а на французский только такие и ходили, загалдели:

– Да-да, Максим Андреевич, верно. Володя все хорошо прочитал.

Тихомиров улыбнулся, хотел было потянуться, да раздумал – некрасиво это, класс все-таки, дети, а потому просто махнул рукой:

– Ну, мез ами, на том сегодня и закончим. Поздно уже.

– Ой, Максим Андреевич, а задание нам какое-нибудь будет?

– Задание?

Вот об этом-то Максим Андреевич и не подумал.

– Ну, еще какие-нибудь стишки выучите.

– Максим Андреевич, а какие?

Вот зануды-то!

– Да какие хотите. Хоть того же Кено или Верлена.

– Максим Андреевич, а книжка-то у Володьки!

– Так пусть поделится – вместе учите.

Детишкам не хотелось уходить – чего дома делать-то? Однако, как ни крути, а вечер уже, пусть еще не темно, но пока поедят, пока с родителями пообщаются, да и погулять под зорким присмотром вооруженных дружинников тоже не помешало бы…

– Все, все, ребята! Теперь уж на той недельке с вами увидимся, раньше, увы, никак.

– Максим Андреевич, а вы еще какие-нибудь языки знаете?

– Максим Андреевич, а вам с нами весело?

– Максим Андреевич, а…

Господи! И когда же они уйдут-то? Нет, хорошие, конечно, ребята, но зану-у-уды… Редкостные.

– О-рвуар, Максим Андреевич.

– До свиданья.

– Максим Андреевич, а у вас никаких французских книжек нет? Или английских?

– Максим Андреевич, а вы…

– Максим Андреевич, а мне…

– Максим Андреевич, а вы друга своего встретили? Ну, того, что на старой машине ездит? Помните, как-то спрашивали?

– На старой машине? – Тихомиров тут же встрепенулся. – Погоди, погоди, Володя. Нет, не встретил еще… Вернее, встретил, да не того. Ребята, вы вот что… я вас попрошу, когда гулять будете, как старинные смешные машинки увидите, так сразу мне кричите, в окно – знаете ведь, где живу.

– Обязательно крикнем, Максим Андреевич. Каких марок машинки?

Спрятав усмешку, Тихомиров сообщил и марки, и цвета и, заперев «школу» на ключ, пришел в свою квартиру, налил из термоса чаю, и только сделал глоток, как с улицы донеслось нестройным хором:

– Максим Андреевич!

Едва не поперхнувшись, молодой человек распахнул окно, высунулся, вопросительно посмотрев на подбежавших ребят.

– Максим Андреевич, а мы машинку старую видели! Вот только что проехала… откуда-то со стороны Московского проспекта…

– С Варшавской!

– Нет, с Московского.

– Нет, с…

– Тихо! А что за машинка-то?

– Такая… оранжевая…

– Нет, желто-коричневая, как горчица.

– Угловатая такая. Смешная.

– Отлично! Большая спасибо, ребята, мерси боку!

Итак, «москвич», скорее всего тот, что и был Тихомирову нужен. И это был шанс! Молодой человек долго не думал – не допив чай, быстро накинул на плечи теплую зимнюю куртку и, прихватив финку и бинокль, бросился к поставленному у дома, в кусточках, «запору», моля Бога, чтоб никто его за прошедшее время не раскурочил. Хотя ведь только вчера все проверял… как будто предчувствовал, что скоро понадобится.

Машина завелась сразу, заурчала довольно и сыто, жаль вот, бензина было маловато, но до Шушар – туда-обратно – должно бы хватить.

На этот раз Максим разогнал машину до девяноста, спешил, но перед воротами снизил скорость и укатил в туман. Остановившись на обочине, вышел, косо поглядывая на маячивший вдалеке среди поля ангар, в котором не так давно провел немало времени на положении морковного раба.

Все было спокойно, никакая охрана по едва освободившимся от снега полям не ездила – нечего было сейчас охранять, да и некого. Интересно, что сделали с невольниками? Отпустили на все четыре стороны? Убили? Пустили на мясо трехглазым тварям?

Ладно, что теперь об этом думать? Всем не поможешь… Однако вот парадокс – именно этим Тихомиров сейчас и занимался, а не только тешил собственное, не в меру разгулявшееся любопытство, хотя, если честно признаться, то и не без этого.

Внимательно осмотрев обочину, молодой человек загнал автомобиль на какую-то повертку, в кусты, чтоб не было видно с дороги. Там и ждал, поплотнее закутавшись в куртку – к вечеру начало ощутимо холодать.

Не зря зимнюю куртку прихватил. Вот еще бы цикорий, чтоб не так сильно тянуло в сон.