Саркома

— Чур, меня, чур меня, — прошептала Слипчук и украдкой перекрестилась. — Господи, сохрани

и помилуй.

Вспомнила, как однажды увидела ворону с грецким орехом в клюве. Поднявшись в высоту, она

бросала орех на асфальт. Твердая скорлупа раскололась на несколько частей и птица лакомилась

желтовато-бурым ядром. «Умное, загадочное существо и живет намного дольше человека, —

подумала Маргарита Евгеньевна. — Чтобы значило ее странное, агрессивное поведение? Похоже

на то, что старуха, превратившись в ворону, создает мне препятствия. А вдруг это коварные

проделки самой Аграфены. Но зачем ей это надо?»

Не оглядываясь, женщина приблизилась к ограде и половинкой кирпича, найденного поблизости,

отметила место, где за несколько минут до полуночи предстояло вырыть яму. И той же тропинкой, боясь встречи со странной старухой, возвратилась к арке ворот, засеменила к автобусной

остановке. Накрапывал мелкий, словно просеянный через решето дождь и когда он превратился в

ливень, Маргарита Евгеньевна уже ехала в салоне автобуса.

Дома она переоделась в сухую одежду. Для согревания выпила пятьдесят граммов коньяка,

закусила плиткой шоколада и решила отдохнуть перед ночным бдением. Устроилась на ложе в

спальной и вскоре сон сморил ее. Не слышала, как из школы возвратилась дочь. Нина, понимая,

что мать пребывает в стрессовом состоянии, не стала ее беспокоить. Та, словно провалившись в

бездну, проспала до девяти часов вечера.

— Мам, куда ты, на ночь глядя, собралась,? — спросила Нина, наблюдая за приготовлениями

родительницы.

— Навещу твоего отца, — солгала она.

— Почему так поздно?

— Никогда не поздно.

— Но папочка за двести километров отсюда?

— Поеду ночным поездом и утром буду в Симферополе.

— Я тоже хочу увидеть папочку.

— В другой раз, в субботу или воскресенье. Тебе нельзя пропускать занятия в школе, — возразила

Слипчук.

— Почему в такой мрачной одежде, будто на поминки собралась?

— Какая ты еще у меня глупая. Сейчас нам не до нарядов и украшений, — упрекнула мать.

Воспользовавшись тем, что Нина в своей комнате занялась учебниками и тетрадями, Маргарита

Евгеньевна, взяла в прихожей с полки шкафа цилиндрической формы фонарик, а из кладовки

лопату и положила ее в сумку. Быстро покинула жилище. На последнем автобусе проехала до

конечной остановки, а дальше по уже опробованной, но раскисшей от дождя обочине, направилась

в сторону кладбища. Окунулась в кромешный мрак, ступала осторожно, боясь упасть. При ходьбе, торчащий из сумки черенок лопаты, легонько бил по бедру. Минут за тридцать преодолела

километр. Арку ворот показалась ей монументально-мрачным готическим сооружением,

подпирающим темное, плотно затянутое тучами небо. Изредка в их разводьях сверкали одинокие

звезды, скользил истончившийся серп Луны.

Слипчук ступила на тропинку, подмеченную ею еще в полдень. Привыкшие к темноте глаза

подмечали каменные надгробия, деревянные кресты, голые ветки деревьев и кустов. Вдруг из-за

мрачных туч выплыл серп луны и диковинными ожерельями, будто хрустальными подвесками

люстр, на ветках замерцал стеклярус капель дождя. И это красивое зрелище несколько успокоило

женщину, хотя страх не оставлял ее ни на секунду. И снова тучи поглотили серебряный серп.

Женщина приблизилась к погребению, где днем ей повстречалась или пригрезилась старуха. На

голой, мокрой ветке сирени увидела ворону.

— Кырр-кырр-кырр! — тревожно прокричала птица, словно кого-то, предупреждая о появлении

ночной посетительницы. С шумом взлетела, качнув ветку, с которой бисером посыпались капли

воды. «Что бы это значило? Случайное совпадение или зловещий знак? — с трепетом сердца

подумала Маргарита Евгеньевна. — Может, ворона давно облюбовала это деревце и недовольна

тем, что я нарушила ее сон».

Неожиданно кто-то невидимый схватил ее за полу плаща. Женщина замерла, боясь пошевелиться.

Не оборачиваясь, спросила онемевшими от страха губами

—Кто, отпустите?

В ответ лишь шум ветра и шелест травы и листьев деревьев и кустов.

Наконец, собравшись с духом, она увидела, что зацепилась полами плаща за плеть шиповника с

острыми шипами. Опрометчиво схватилась рукой за ветку и вскрикнула от боли. Шипы, словно

зубы вампира, впились в нежную кожу пальцев. Ей пришлось дернуть за полу, на котором,

наверняка остались затяжки и мелкие клочья ткани, но в темноте она их не заметила.

Переведя дыхание, Слипчук взглянула на циферблат золотых наручных часов «Чайка». Стрелки

показывали 11.51. «Успею ли? Надо еще вырыть яму и в полночь ее закопать». Решила пройти

напрямик, чтобы выиграть во времени. Свернула с тропинки в густую почти до колен, мокрую

траву. До укромного места у ограды оставалось метров пятьдесят-шестьдесят. В правой руке она

несла сумку с лопатой, а левую вытянула вперед, чтобы не поранить лицо ветками кустарников.

Вдруг сапог на левой ноге соскользнул в сторону, почва ушла из-под ног. Женщина провалилась

в сырую яму с вязким месивом глины и истлевшей травы на дне. От неожиданности выронила

сумку.

Охваченная паническим страхом, замерла. Нащупав рядом трухлявый крест, поняла, что упала в