Саркома

Калача вызывал досаду и раздражение. Из-за режима службы: сутки в наряде, двое — свободны, многие из низ обрели «трудовые мозоли», то бишь отменные животы. Они буграми выпирали,

ломая причудливым зигзагом линию построения. Следуя популярной армейской терминологии,

подполковник подобное «равнение» обозначал, «бык пос..».

К тому же к нестандартным фигурам охранников и некоторых пожарных трудно было подобрать

форменную одежду, поэтому шили на заказ. И неудивительно, ведь они охраняли

соцсобственность— мясокомбинат, продовольственные склады, маслозавод, торговую базу,

винзавод и другие материальные ценности, вяло борясь с неистребимыми несунами. Поговорка о

том, что сапожник без сапог не про них. На отсутствие аппетита не жаловались и проблем с

наличием харчей, деликатесов не испытывали. Особенно своими внушительными габаритами

отличался старшина Остап Брынза, успевший за долгие годы поработать на всех выше

обозначенных объектах. И лишь в последние два года в качестве постового охранявший госбанк.

При виде на входе такого Квазимодо ни один из преступников не отважился потрясти солидное

финансовое учреждение. Поэтому Брынза от монотонности безделья часто пребывал в

полудремотном состоянии…

… Вальяжно прохаживаясь перед строем после рапорта начальника штаба, подполковник,

упиваясь властью, придирчиво оценивал внешний вид подчиненных. При его приближение

офицеры замирали, как перед удавом. Оперативниками он остался доволен, тем более, что они за

последний месяц подняли процент раскрываемости преступлений. На правом фланге его взгляд,

словно на громоздкий куль, наткнулся на Брынзу. Подойдя вплотную начальник хлопнул

ладонью по упорно выпирающему животу старшины, словно по тугому барабану и крикнул:

— Смирно! Живот подобрать, руки по швам, подбородок в верх!

Как ни тужился Остап, как не пыхтел, ни икал, раздувая пухлые хомячьи щеки, но пузо было

безучастно к его тщетным потугам, оно жило само по себе.

— Ну, держитесь, пузотеры! Сколько мне еще за вашу физическую и строевую подготовку перед

генералом краснеть?! Долой большие животы, сгоняй жиры, качай пресс!— с пафосом взывал

Калач.

— Сделаю из вас гвардейцев. Утром все на стадион «Авангард». Буду лично принимать зачеты по

сдаче нормативов служебного многоборья. Явка обязательна, «липовые» медсправки не признаю.

Симулянты будут строго наказаны. Стыдно смотреть, не работники доблестной милиции, а

завсегдатаи кабаков, пивнушек. Ох, вы у меня завтра попляшите, взбодрю…

Это не первое и не последнее соломоново обещание «взбодрить» личный состав, в т. ч. и

пузотеров из ОВО, подчиненные восприняли совершенно спокойно, потому что начальнику, как

тому плохому танцору всегда мешали неотложные, срочные дела. Однако в ситуацию, на сей раз,

вмешался случай.

Сменившись с ответственного поста, Брынза решил позабавиться, прогнать скуку. На выходе из

банка его осенила оригинальная идея. На свалке расположенного рядом рынка он подобрал

четыре пустые консервные банки из-под кильки и тюльки, сцепил их медной проволокой. Потом,

оставшимся от трапезы бутербродом, приманил одну из тощих бродячих собак. И пока пес с

жадностью проглатывал пищу, Остап изловчился и привязал к облезлому хвосту гирлянду банок.

Угрожающе замахнулся, пес отскочил в сторону и загремели банки-жестянки.

Преследуемый дребезжащими звуками, испуганный пес, сопровождаемый лаем, набежавших со

всей территории рынка собак, выбежал на улицу. Это зрелище захватило прохожих. Брынза,

откуда и прыть взялась, устремился следом. Как малое дитя разразился хохотом, придерживая

руками, словно пятидесятилитровый бурдюк, выпуклый живот. В числе случайных зрителей

оказался Калач. Он велел скучающей по экстриму группе захвата, отловить ошалевшего пса, а

оперативникам из угрозыска установить личность хулигана, устроившего «концерт». Свидетелей

нашлось больше, чем достаточно и сыщики быстро вычислили затейника. Вскоре старшина

предстал перед суровыми очами подполковника.

— Эх, Остап, старшина хренов, не ожидал я от тебя такого фокуса, — упрекнул начальник. —

Тебе следовало бы в цирке выступать в роли клоуна, а не служить в милиции. До седых волос

дожил, а ума не накопил.

— Виноват, исправлюсь, — потупил взор Брынза и, рассчитывая на благосклонность, пояснил. —

Целые дни в банки сижу, как под прицелом автомата. Того и гляди, грабители ворвутся и

прикончат. Захотелось снять стресс, напряжение. Дюже потребовалась псих-разрядка за 28 лет

безупречной службы.

— Будет тебе псих-разрядка, на стадионе, — твердо сказал Калач и слово сдержал. Утром личный

состав, за исключением дежуривших, высыпал на стадион «Авангард». Зрелище предстало

трагикомическое. Если сыщики, а от них старались не отстать следователи, участковые

инспектора, гаишники, бегали, словно угорелые на длинных и коротких дистанциях, усердно

подтягивались на перекладине, метали копье и гранаты, метко поражали мишени в стрелковом

тире, то «тяжеловесы» из ОВО, в т. ч. и Брынза, после нескольких метров суетного бега

переходили на шаг, а то и вовсе заваливались на бок . На перекладине висели боксерскими