Саркома

старую, глубоко просевшую от дождей могилу. Сапожки завязли в липкой глине, под подошвой

что-то хрустнуло. «Неужели прогнивший гроб, а в нем скелет и череп? — ужас охватил ее

сознание при мысли, что ее засосет трясина. Судорожно потянулась левой рукой к едва

различимому на фоне неба краю могилы. Уцепилась пальцами в почву, попыталась подтянуться,

но ладонь соскользнула, и женщина с трудом удержалась на ногах. Между тем сапожки до

половины голенищ завязли в липком густом месиве.

«Если до утра не смогу выбраться, то от страха и холода околею, — размышляла она, обуреваемая

инстинктом самосохранения. — Никто меня не спасет, нельзя опускать руки, надо до конца

бороться за свою жизнь». Решила в качестве лестницы использовать крест. Приставила его к

стенке раскопа. С трудом вытащила из месива левую ногу, оперлась о древесину, но крест

надломился и просел, будто подкошенный. Мельком посмотрела на часы: 0.13.«Опоздала,

опоздала, что же делать? Теперь уже не до обряда, самой бы остаться в живых», — молоточками

пульсировала в висках кровь. Холодея всем телом, она вспомнила о сумке с лопатой. Посветила

фонариком и нашла ее в углу могилы. Достала лопату и принялась лихорадочно долбить узкую

нишу в стене раскопа, нечто вроде ступеньки. На одинаковых уровнях откопала по паре таких

ниш-стремянок. Сверху поперек угла положила лопату. Спрятала фонарик в карман пальто, а

сумку выбросила на поверхность. Ухватилась двумя руками за прочный черенок, поставила

сначала одну, а потом вторую ногу в ниши и подтянулась на руках. Таким способом, напрягая

силы, выбралась наверх. Тяжело отдышалась. Руки, пальто, шапка, сапожки — все было в грязи.

Радуясь, что удалось выбраться из могилы, Маргарита Евгеньевна поглядела на часы: 0.37.

Больше получаса, которые показались ей вечностью, пришлось провести в чужом захоронении.

«Опоздала, что же делать? Отложить обряд на следующий раз и вернуться домой? — сомнения

терзали ее. — Нет, чему быть, того не миновать. Такого ужаса я уже не переживу. Что за нечисть

препятствует свершению справедливого возмездия?» Ответ для нее остался неведом.

Осторожно, она шаг за шагом приблизилась к ограде, где лежала половинка кирпича. Быстро

вырыла лопатой яму глубиной сантиметров двадцать пять. Положила конверт с нарисованным

крестом и прошептала заклятие:

— Онко, рак, онко, рак, порази его саркома…

Закопала конверт, прикрыла пучками мокрой травы. Отойдя метров двадцать от места

захоронения, Слипчук вспомнила о наказе ворожеи. Поспешно возвратилась, отыскала в сумке

свечу и коробок спичек. Дрожащими руками зажгла спичку, но порыв ветра тут же ее загасил. И

вторая попытка оказалась тщетной. «Так я все спички переведу», — запаниковала женщина.

Подумав, нашла выход. Прикрыла свечу полой плаща и подожгла фитилек. Дождалась, пока

разгорелась и осторожно воткнула в сырую землю. В сторону метнулась длинная тень и

Маргарита Евгеньевна вздрогнула. Ей показалось, что кто-то невидимый и ужасный зрит за

каждым ее шагом. Терпеливо дождалась, когда оплавившая свеча догорела и угасла.

Слипчук вышла за ворота кладбища, на часах было 1.25, Лишь через два часа пешком, не

чувствуя под собой ног, добралась до квартиры. Старалась не шуметь, но чуткая Нина проснулась

и, глядя, как Маргарита Евгеньевна снимает с себя грязные сапожки и пальто, с удивлением

обрушила на нее залп вопросов:

— Мам, что случилось? Где ты провела ночь? Почему у тебя такой жалкий, уставший вид? Ты же

собиралась поехать к папе?

— Не получилась поездка.

—Почему пальто мятое и грязное?

— Ох, доченька, не спрашивай. Каких я только страхов натерпелась…

— Мамочка, тебя изнасиловали?

— Нет, тебе еще рано об изнасиловании рассуждать, молоко на губах не обсохло.

— Ты же знаешь, я ужасно люблю приключения.

— Какая ты еще глупая, — вздохнула Слипчук. — Приключения интересны в книгах и кино, а в

реальной жизни их лучше избегать, лишний раз не рисковать и не дразнить судьбу.

— Ладно, мамуся, отдыхай, потому расскажешь, — согласилась дочь. Маргарита Евгеньевна, медленно передвигая ноги, прошла в спальную.

17. Пузотеры из ОВО

Специфика работы, образ жизни, подобно скульптору, формируют облик, параметры человека. В

точности этой аксиомы Вячеслав Георгиевич неоднократно убеждался, когда личный состав

выстраивался на плацу. Сотрудники угрозыска были, как на подбор, спортивны, энергичны, даже

тощи и легки на подъем, потому, как исповедуют принцип: сыщика, как и волка, ноги кормят.

При избыточном весе, медлительности за преступником не угнаться. Следователи отличаются

степенностью, потому, как погоням предпочитают интеллект, проработку версий, раскрывающих

мотивы злодеяний, замыслы коварных и ушлых преступников. Инспектора ГАИ и ДПС с жезлами

выглядели молодцами, так как находятся в режиме постоянной охоты за нарушителями Правил

дорожного движения.

А вот внешний вид работников ОВО (отдел вневедомственной охраны) и отчасти пожнадзора у