Саркома

насилия и психологического прессинга, посредством ума, логики, не оскорбляя личного

достоинства и чести подозреваемых. У того же Гнедого есть фамилия, имя-отчество?

— Конечно, есть, — Ясько бросил взгляд в материалы дела. — Игорь Евгеньевич Сивый. Что же

прикажешь к нему по имени-отчеству обращаться, сигаретой или кофе со сливками угостить?

— Не утрируйте и не забывайте, что вежливым, культурным обращением можно быстрее достичь

признания, достоверной информации, чем грубостью и побоями. К людям, пусть даже

преступившим закон, случайно или по злому умыслу, положено относится, как к равным себе.

— Кем и куда положено? — ухмыльнулся Федот Леонтьевич и сурово продолжил. — Если я с ним

буду носиться, как дурень с писаной торбой, любезничать и кокетничать, соблюдая светский

этикет, то он мне на голову сядет, перестанет бояться. При отсутствии прямых улик никогда не

признается в злодеянии. С этим элементом надо разговаривать на их языке, грубо, цинично,

напористо. Лишь в этом случае расколется, как грецкий орех. Не могу я с ними долго нянчиться, рассусоливать, ведь меня, как и других сотрудников угро и следователей, настигают очередные

уголовные дела. Это подобно конвейеру на производстве, собьешься с ритма и завал. Калач и

другие начальники по голове не погладят, наоборот, взыщут по полной программе. Эх, вас бы хотя

бы на месяц на мое место в порядке стажировки, по-другому бы запели.

— Меня вполне устраивает мое место, — ответил я.

— А-а, замполит, кончайте со своими придирками. Лишь в кинофильмах и в книгах для наивных

простаков показывают и пишут, как сыскари и следователи с помощью пряника легко

добиваются от подозреваемых признания своей вины. На практике принято действовать кнутом.

Для упертых и толстокожих убийц, насильников, воров, казнокрадов, аферистов— это самый

убедительный и чувствительный аргумент. Поэтому сложные дела сплавляют в милицию. Даже

прокуратура не отважилась взять в свое производство дело об убийстве Цегельмана, кражи из его

квартиры, потому что сложное запутанное и может, в случае «сухаря», навредить статистике. Они

охотно забирают дела, где преступник изначально известен и за его задержание награды, премии и

другие почести гарантированы.

— И что против Сивого есть серьезные улики?

— Пока нет, только косвенные, но будут. Он уже был на грани признания, но вы своим

неожиданным вторжением помешали, — хмуро заявил Ясько.

—Кричали, как будто режут, вот я и среагировал.

— У нас здесь никого не режут, а проводят оперативно-следственные действия в строгом

соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса, — казенным языком сообщил он.

— Методами Вышинского, считавшего, что признание, добытое любыми способами, в том числе

пытками, насилием, является царицей доказательств.

— О-о, браво, поздравляю! Вы и это успели узнать.

— Давно знаю из судебных очерков Юрия Щекочихина, Аркадия Ваксберга и других авторов в

«Литературной газете».

— Написать можно, что угодно, бумага все стерпит.

—Федот Леонтьевич, но вы же убеждали Сивого, что есть показания некого Вальта, сообщившего,

что убийство Цегельмана и кража в его квартире дело рук Гнедого?

— Я его брал, как говорят, на пушку, то есть на испуг, чтобы дрогнул и сознался в убийстве и

краже ювелирных изделий и большой суммы денег.

— А что означает, посадить на перо?

— Эх, много еще не знаете, — сокрушенно покачал капитан головой. — По фене, то есть на

блатном сленге, перо означает заточка, нож, а посадить – подрезать, заколоть.

—И что же Валет является стукачом, сдал Сивого?

— Держался, гнида, как партизан на допросе.

— Значит, вы Сивого шантажировали дезинформацией, — сделал я вывод.

— Вадим Андреевич, какой вы, однако, щепетильный и въедливый, — посетовал капитан. — Это

не шантаж, а биологический метод борьбы с деклассированным элементом.

— Биологический метод, в чем его суть? В учебнике по криминалистике я такого термина не

обнаружил.

— Чтобы было понятно, проведу аналогию, — заметно оживился Ясько. — Существует

биологический метод предохранения от нежелательной беременности, Оригинальность моего

метода заключается в том, чтобы запутать, вывести подозреваемых из душевного равновесия,

заставить их путаться в показаниях, делать ошибки. оговаривать друг друга. Так вот Гнедому

сообщил о том, что его заложил Валет, а Вальту наоборот. При встрече они обязательно сцепятся.

Кто-то из них падет от удара заточки или финки. Среди братвы так повелось, что стукачей

презирают и расправляются беспощадно.

. —Не законно, жестоко, негуманно.

— Зато эффективно. Чем больше они друг друга перережут, тем меньше будет жертв среди

законопослушных мирных граждан и меньше работы для милиции и прокуратуры.

— Но ведь они граждане нашей страны, пусть далеко не самые лучшие и пока что подозреваемые.

А вы, науськивая их друг на друга, провоцируете преступления.

— Как по другому заставить их признать свою вину? Научите.

—Посредством улик, вещественных доказательств, показаний свидетелей, заключения экспертиз

—В теории гладь и благодать, — усмехнулся капитан и вызывающе-мрачно спросил. — Какие