Сашка

С трепетом ждал он дежурства её. Она – удивительно сильная – уносила его в процедурную комнату. Она несла его, а он держал её за шею, прижимаясь щекой и шепча: «Миленькая тётя Грушенька…». Она усаживала его на стол под электрическую лампу, а сама садилась рядом и что-нибудь рассказывала. Он чувствовал её нежность, доброту, которой не хватало ему в жизни.

– Тётенька Грушенька, – шептал он, прижимаясь к её ладоням.

– Терпи, Саша, – сказала как-то она. – Скоро приедет хирург Родионов, он тебя быстро вылечит.

Сашка от многих слышал о враче Родионове. Ходили слухи, что он бывший заключённый, и что получил десять лет лагерей, когда работал врачом в Москве.

– Это правда, тётенька Грушенька, – спросил как-то Сашка, – что врач Родионов в Москве писателя Горького залечил?

Тётя Груша внимательно посмотрела на любопытного и, вздохнув, ответила:

– Не слышала такое. А что он кремлёвским врачом был, он мне сам говорил.

Родионова ждали со дня на день. Пролетело пару недель. Всё это время не приходили к Сашке его родственники. Лишь на днях принесли записку от мамочки, где она писала, что деду плохо.

Подошло очередное воскресенье. Сашка его ждал с нетерпением, потому что по воскресеньям вкуснее кормили, а к обеду ещё давали стаканчик сливочного мороженного. В это же воскресенье должен был в больнице появиться Родионов. По этому случаю палаты были убраны, полы идеально отмыты.

Начался обход в девять утра. Сашка с нетерпеньем глядел на дверь, желая скорей увидеть главврача, про которого говорили, что он может быть грубым, но здесь, в Норильске, да и во всём крае он самый лучший врач.

Дверь отворилась, и на пороге появился Родионов. Высокие двери были ниже его. Сутулясь, он вошёл. Плечистый, худощавый. Вот он подошёл к Сашкиной койке.

– Как дела, богатырь? Покажи ногу, – взглянув в карточку истории болезни, вопросил Родионов густым басом.

Сашка, боясь разбередить ногу, прикрыл её одеялом, как бы остерегаясь.

– Это что такое? – забасил врач, откидывая в сторону одеяло.

Свита медперсонала стояла поодаль, все глядели на главврача.

– Боже мой! – воскликнул Родионов. – Что вы из него сделали? – Он смерил возмущённым взглядом врачей и рявкнул. – Смотрите же! – Он поднял ноги Сашкины, больную ногу держа за ступню. – Вместо лечения, сделали из него урода. Прекращаю обход. Больного на операцию!

Сашка понял не сразу, что произошло. Закусив губу, он вытаращил глазёнки от боли в ноге. Его отнесли в знакомую операционную. Наложив выше перелома металлическую пластину и затянув её, врачи обступили Сашку. Он услышал из разговора врачей, что в ноге его кость зашла за кость, и больная нога стала короче здоровой. Родионов подошёл к нему и прикоснулся ладонью к ноге.

– Придётся нарушить сращивание и вытянуть, – сказал он в сторону.

Сашка глазами поискал усыпительный колпак, видя, как главврач засучивает рукава халата, и пропищал:

– Дяденька, усыпите, больно же!

Придя в сознание, он осмотрелся по сторонам. Те же белые стены, изученные им, кровати, тумбочки, дверь. Больная нога приподнята была выше спинки кровати. Она болела.

Продолжились невесёлые больничные дни. С приездом главврача в больнице навели полный порядок: обходы были по часам, в палатах сохранялась чистота, режим кормления соблюдался строго по минутам. Сашка боялся главного врача, вместе с тем чувствуя большое уважение к нему. При обходе главврач садился на край его постели и бесцеремонно щупал больную Сашкину ногу. А как-то, в воскресенье, посетили его мамочка с Вовкой. Бабушка же приходила в последние дни часто.

Он начал выздоравливать. Наконец главврач разрешил ему наступить на больную ногу. Сашка испытал страх, но грозное лицо главврача не допускало возражений. Более того, он, стоя у двери, поманил малыша пальцем. И Сашка пошёл. В лице его смешались страх и радость, затем осталась одна радость, которая передалась больным в палате. Даже строгое лицо Родионова стало, казалось, мягче.

21

Дружба детей как будто полёт двух бабочек. Беззаботные, кружат они над лужайкой, чувствуя слабый ветерок и не замечая, что внизу полно грязных свалок.

Сашка брёл, хромая, по асфальту. Показались дома. Убогие бараки, как близнецы, похожи друг на друга, только один дом особенный, потому что в нём живёт Галчонок.

Но двор пуст. Сашка зашмыгал носом, досадуя, что не с кем разделить радость возвращения. Скользнул взглядом по окнам её. Показалось, что она где-то совсем близко, вот-вот подойдёт к окошку. Долго хромал он у дома, но она так и не появилась. И он отправился прочь, низко опустив голову, по – настоящему грустя.

Потянулись серые будни. Как-то мать ударила Вовку, тот огрызнулся. Предстояла порка, но вступилась бабушка, и Ксения уступила ей ценой скандала. После ссоры, по обыкновению, говорили все шёпотом, чтоб не потревожить находящуюся не в духе Ксению.

Отобедав, бабушка с братьями отправилась в больницу, к деду. Он с постели ещё поднимался. На больничном дворе стоял запах морга, который располагался вблизи. Вовка потащил бабушку за рукав, чтобы не медлить с уходом. В это время сухая рука деда открыла форточку окна.