Сатанисты XX века

В конце шестидесятых годов умер маркиз Гуго, тело которого было доставлено на Мартинику, но о смерти которого никто ничего не знал достоверного. Ходили слухи о том, что влиятельный депутат был убит кем-то в каком-то притоне.

Металлический гроб с останками маркиза Гуго Бессон-де-Риб торжественно погребли в фамильном склепе. Никто не обратил внимания на то, что старый духовник маркизы Маргариты и всех её детей не мог докончить заупокойной службы… Его рука, поднятая для окропления гроба, внезапно опустилась. Кропило выпало из бессильных пальцев, а священник страшно побледнел и зашатался. Его подхватили под руки близстоящие и вывели из часовни.

Дрожащие губы аббата Лемерсье шевелились. Он шептал:

— Ужасно… ужасно… Несчастный… Не могу…

И действительно ни разу духовник всей семьи Бессон-де-Риб не отслужил ни одной панихиды над тем, кого он учил катехизису ребёнком, исповедовал юношей, венчал взрослым человеком. Это объяснили тем, что возраст аббата Лемерсье был очень преклонен, а подъём на кладбище, расположенное довольно высоко, был слишком тяжёл, но старик поднимался туда, когда надо было служить панихиду над бедной Алисой, погребённой в том же семейном склепе.

Память её глубоко чтила не только семья, но и всё население Сен-Пьера. Уже начала создаваться легенда о юной праведнице.

У гроба бедной страдалицы особенно охотно молилась молодая маркиза Эльфрида — дочь ван Берса, вышедшая замуж за Рене.

Трижды теряла детей молодая маркиза и каждый раз при трагических обстоятельствах её первенец-сын погиб ужаленный змеей на руках у заснувшей кормилицы, её старшая дочь ребёнком попала в лес, окружающий плантацию ван Берса (в то время дочь его была в гостях у своей матери). Несчастное дитя нашли истерзанное дикими зверями, а рядом чёрную няньку, повесившуюся от отчаяния. Наконец, третий сын маркизы Эльфы погиб от какой-то необъяснимой болезни.

Всё это не могло не отразиться на молодой женщине, находившей силу бороться с отчаянием только в молитве, да в надежде на Бога.

И точно… Господь сжалился и спас от всех опасностей трёх последних детей маркизы Рене Бессон-де-Риб.

Две дочери-погодки — Лючия и Матильда — и сын Роберт, родившийся последним, остались живы. Счастье вернулось, по-видимому, под кров красивого здания, где всё ещё распоряжалась старая маркиза Маргарита, одинаково чтимая и любимая как своим сыном, так и его женой, потерявшей к этому времени свою мать. Эльфрида порвала почти всякую связь с отцом, уединившимся в своей башне; он целиком погрузился в свои «учёные опыты», а дела по банку передал какому-то родственнику, неожиданно приехавшему из Голландии.

Так как ни жена, ни дочь ван Берса никогда не были особенно близки к старику, то его отчуждение и не огорчило Эльфу. В душе её жили смутные воспоминания тяжёлых сцен между отцом и матерью, закончившихся после приезда на Мартинику разъединением, которому удивлялись посторонние.

Венчание Рене с Эльфридой происходило в храме. Аббат Лемерсье благословлял их на новую жизнь и, осеняя крестом её рыдающую мать, тихо произнёс:

— Мужайся, бедная женщина… Скоро конец твоим страданиям!

Матильда ван Берс поцеловала руку, благословлявшую её.

Гибель первых внуков окончательно разбила госпожу ван Берс. Она умерла, унеся с собой трагическую тайну своей жизни.

Тогда дочь её перестала ездить на плантацию, где продолжал жить и «заниматься наукой» её отец, постепенно превращавшийся из рыжего в сухого, жёлтого еврея.

Так продолжалось до 1893 года, когда в Сен-Пьер приехал лорд Лео Дженнер, племянник злодея, погубившего несчастную Алису. Он явился в дом вдовствующей маркизы Бессон-де-Риб, сын которой был уже отцом двух взрослых дочерей и шестнадцатилетнего сына.

Лорд Дженнер привёз с собой рекомендательное письмо от лорда Моора, который просил «внимания и ласки» для своего племянника, «в память краткого брака, в несчастном окончании которого не он был виноват».

Так как истинные причины бегства Алисы в монастырь и её смерти остались неизвестны матери и брату, то молодого англичанина приняли как родного.

А затем повторилась старая история ухаживания и сватовства. Но только племяннику лорда Моора не пришлось бороться с чувствами девушки, намеченной им в жёны. Лючия сразу полюбила красивого англичанина и с восторгом отдала ему свою руку…

Вторично состоялся брак с чужеземцем в семье маркиза Бессон-де-Риб. Но на этот раз всё обошлось благополучно.

И опять никто не обратил внимания на то, что престарелый патер Лемерсье, уезжавший на время в Париж и вернувшийся только через неделю после отъезда «молодых», узнав об имени зятя маркиза Рене, страшно побледнев, упал на близ стоящее кресло.

Обморок старика объяснили утомлением после путешествия. Промолчал аббат Лемерсье и о том, что знал и о чём только догадывался. Немного успокаивала его надежда на возможность ошибки.