Сатья-Юга, день девятый

Кто — я, пожалуй, мог сказать. Судя по тому, как неумело, но решительно он собирал в кулак новую порцию силы, передо мной стоял слабенький демон, по горло наполненный чьей-то чужой, но, безусловно, огромной мощью. Вторая порция этой мощи унеслась в облака, когда я, подступив совсем близко к демону, перехватил его руку и без особого труда вывернул. Не ожидавший физического контакта, тот вскрикнул и упустил момент, подходящий для контратаки. Катя встала прямо перед ними пронзительным, изменившимся голосом прокричала:

— Что ты тут делаешь?!

И стало тихо. Настолько, насколько это вообще возможно в городе днем. Стало тихо достаточно, чтобы услышать, как сбивчиво бормочет Дарья:

— Отче наш, иже еси… еси… На небе… Да святится имя твое…

— Серафим… — устало сказал лже-издатель, морщась. — Серафим, твою мать, сдаюсь… Забирай своего Воланда… не претендую. Дочь! Отдай!

Мы все молчали.

— А… — он сморщился еще сильнее. — Маркиз Набериус. Частный адвокат и литагент. Не был, не состоял… Отношение к человечеству — сочувствующий.

— Источник силы, — потребовал я.

— Зануда, — с тоской сказал маркиз Набериус. — Отдай мне дочь. Поиграл в свидетелей, и хватит.

— Источник…

— Будь ты неладен! Источник силы: губернатор Каим и какая-то шестерка, как зовут не помню. Скинулись, так сказать… доволен?

— Папа… — Катю трясла дрожь. — Так ты… Господи, папа, ты?..

— Я, — мрачно согласился маркиз. — Я, благородный маркиз, кавалер какого-то там ордена… Живу на земле. Человеческой жизнью. Делами ада не занимаюсь, — он запнулся, посмотрев дочери в глаза. — Катюша, — выдохнул он.

Я осторожно разжал Катины пальцы на руке демона.

— Он не врет, — сказал я негромко. И за этим последовало менее всего ожидаемое мной — Катя с размаху залепила мне пощечину. Серафиму.

— Я знаю, — все тем же высоким голосом произнесла она, — что он не врет.

— Спокойно, — Набериус обнял Катю за плечи. — Спокойно, милая… Он не хотел меня обидеть. Кстати, ему и не удалось.

— Кто-нибудь, — угрюмо осведомился таксист, — когда-нибудь объяснит мне, почему светло?

— Всем спокойно! — я развел руки в стороны. — Ничего угрожающего вашим жизням и нашему плану не случилось. Никто ни с кем не ссорится. Наш коллега, — Маркиз растянул рот в очередной гримасе отвращения, — перемотал время вперед, если не ошибаюсь, на семь часов с минутами. И не надо тут плеваться, — сказал я демону. — Давай поговорим.

— Ё, — ужаснулся таксист. — Это выходит, я дома не ночевал?

— Они разберутся… Кать, иди сюда, — Дарья, пряча руки в меховые рукава шубы, отступила к фонарю. Таксист безропотно последовал за ней.

— Все правильно, — улыбнулся уголком рта Набериус. — Постой пока с ними.

Катя отошла, неотрывно глядя на маркиза.

— Зачем притворялся? — спросил я, когда последний свидетель оказался достаточно далеко.

— Имею право, — сильно щуря глаза, сказал Маркиз. — А ты чего хотел, чтобы я тебе открылся?

— Оставим. По порядку: откуда ты вообще взялся? Причем тут Каим? Где Самаэль?

Я пытался понять, какой силой располагал этот обычный, в общем-то, черт, если ему удалось выдернуть с земли целый магазин с Самаэлем а после еще и драться со мной.

— Я уже назвался. Это все. Взялся я из машины. Включил день, чтобы дезориентировать вас и найти клиента. Где Самаэль, тебе лучше знать. И кстати, Серафим, лучше бы нам опять перейти на вы. Дворянство, как-никак, сливки…

— У нас нет дворянства, — поправил я. Маркиз начинал мне странным образом нравиться. Он был зол, но трезв. И сейчас от него исходило спокойное осознание собственного поражения.

— Тем не менее.

— Пусть так, Набериус.

— Можно просто Маркиз. Итак, — он поднял на меня глаза. — По итогам минувшего восьмого дня нового времени, заключаю: силы Света обставили меня насухую. Как проигравшая сторона, обращаюсь с просьбой. Прошу вернуть под мою опеку мою родную дочь, Екатерину Антонову. Также прошу освободить находившуюся в одном помещении с дьяволом женщину, Евгению Мартынец, и, по возможности, предоставить нам возможность побеседовать без присутствия наблюдателей.

— Не путайте следствие, Маркиз. Я, Серафим, требую от вас полной информации о том, как и при каких обстоятельствах вы оказались на этом месте. Я требую немедленно прекратить укрывать вечноссыльного Самаэля и назвать имена всех участников операции. Екатерина Антонова будет возвращена миру людей сразу по исполнении добровольно принятых свидетельских обязательств.

— Стиль у вас, Серафим… Вы ангел или нарком, извините? Я и есть мир людей. Никаких связей с Адом не поддерживаю. Выполняю заказ старого знакомого. Губернатора Каима. И, Серафим, какое к чертям укрывательство?

— Где Самаэль?

— Так он не у тебя?

Мы молча смотрели друг на друга. Никогда еще я не был настолько солидарен в каждой мысли с представителем Черных Сфер. На лице Маркиза читалось то, что должно было читаться и на моем: где Самаэль? Как он умудрился обвести нас вокруг пальца? Откуда взял столько сил? Что, будь ты благословен, теперь делать?!

На месте «Респекта» лежал снег, такой же, как и везде.

— Катя будет со мной, — хрипло сказал Маркиз, отводя глаза.