Сатира, огонь!

И ушел. Вот и вся моя история, уважаемый товарищ Подушкин. Теперь я одна. Сеня мои письма, наверное, даже не читает. После того как написала я ему, что чувство мое простыло, он мне ничего не написал. Товарищ Подушкин, в память нашего детства прошу вас: не откажите воздействовать на Сеню. Все забыто. Все, кроме него. Пусть он меня простит. Я вечно душою с ним, на его пароходе, где он шевелит своим рулем или поднимает свой одинокий парус, когда дует штиль, ломая все на своем пути.

В ожидании ответа остаюсь

З. Гарпенко».

«Привет, т. Гарпенко! Поскольку вы обратились ко мне с письмом, отвечаю вам, хоть не имею никакого особого желания иметь переписку с лицами типа вашего. Ответ мой будет коротким. Семен, верно, находится вместе со мной. Он хороший моряк, бесстрашный парень и недавно имел благодарность за отражение атаки фашистского стервятника на Н-ский объект. Я горжусь, что дружу с таким человеком. Тем более я переживал, когда вы не изволили ему отвечать, а потом написали о Рыжаке. Я переживал болезненно. Но что мои переживания по сравнению с переживаниями Семена! Он, который не издал даже стона, когда фашистский стервятник прострелил ему плечо и руку, он, этот моряк-герой, плакал, как ребенок, читая ваше письмо.

Эх, гражданочка по фамилии Гарпенко, не оценили вы, как умеет любить моряк! Вот за эти минуты и решил я отомстить вам. Выбросил Сеня вашу фотографию, на которой вы написали свои протухшие слова «я буду любить тебя вечно». Я ее подобрал. И написал письмо своей тетушке в ваш городок. А тетушку вы мою знаете — Ангелину Ангеловну. И в письмо вложил фотографию. Написал же тетушке я немного. Дескать, уважаемая тетя, живу неплохо, то да се, обижаюсь на наш городок, только вы никому не говорите, строго между нами, секретно: ваша гражданка Гарпенко обидела нашего Семена. А тетушка такая, что стоит ей написать секрет, как все будут знать. Вот она и сообщила всем. А люди у вас оказались хорошие — не одобрили вас, и даже свистун — и тот человек с душою. В заключение сообщаю вам про Семена. Он сейчас имеет переписку с одной красавицей девушкой из города Москвы. Она прислала ему подарок для самого храброго в части, и подарок выдали Семену. В подарке была ее фотография — тоже блондинка, с синими глазами, извините, вы с ней ни в какое сравнение идти не можете. Она против вас, что эсминец против рыбачьей шняки, извиняюсь вторично. Девушку зовут Маруся, и после войны они встречаются сразу же. А может, она еще и к нам на флот приедет с подарками от своего завода — она на это надеется. Теперь несколько мелочей. Вы пишете: «Когда мы были еще ребенками» — это неграмотно. Вы пишете: «шевелит своим рулем, на его пароходе дует штиль» и разную такую, извините в третий раз, ерунду. Штиль не дует, рулем никто не шевелит, насчет парохода — вообще смешно. Советую поработать над собой. Привет т. Лошадюку. Прошу вас не утруждать себя больше письмами в нашу полевую почту. Рекомендую пересмотреть свой жизненный путь, потому что, как сказал т. Горький: «А вы на земле проживете, как черви слепые живут, ни сказок про вас не расскажут, ни песен про вас не споют».

С приветом Подушкин».

УВАЖИТЕЛЬНАЯ ПРИЧИНА

Рис. А. БАЖЕНОВА

— Вы добровольно сдались в плен, господин обер-лейтенант?

— Нет, нас на это подбили русские.

Михаил ИСАКОВСКИЙ СОЛОВЕЙ

(шуточная песня)

Это что ж за пересуды —
Ай-я-я-я-я!
Говорят, что ходит Таня
Слушать соловья.

Говорят, сидит весь вечер
Таня над рекой:
Соловей, видать, попался
Уй-ю-ю какой!

Говорят, поет он песни
Только для нее,
И у Тани сердце тает —
Ой-ё-ё-ё-ё!

А еще и по секрету
Говорят о ней:
Будто носит он погоны,
Этот соловей.

Что за люди здесь такие,
Что за сторона!
Соловья нельзя послушать —
Вот тебе и на!

А услышишь ненароком.
На беду свою,
Наплетут таких плетенок —
Уйю-ю-юю!

Про какие-то погоны
Врут на целый свет,
Будто знают в самом деле,
Есть они иль нет;

Будто можно их заметить
В темноте ночной…
Это что же здесь за люди —
Ой-ё ё ё ёй!

Юрий БЛАГОВ БЕСНОВАЛСЯ РЫЖИИ ФРИЦ…

(частушка)