Сатирические очерки

Ты меня спрашиваешь, является ли представительной форма правления у нас, в Испании? Очень часто я не понимаю твоих вопросов. Здесь все сплошь является представительным. Каждый либерал может дать яркое и живое представление о страстях господних, ибо кто из них не бит, тот распят. Далее, не существует ни одного учреждения, где бы не залеживались представления различных Жалобщиков. Есть, с другой стороны, люди, которые хорошо представляют себе, как много у нас такого, что должно делаться, но не делается, и как мало у нас переделывается из того, что должно было бы переделываться. Правда, обо всех этих представлениях у нас заботятся не больше, чем о театральных. Но представление это все-таки или нет? Впрочем, каждый испанец представляет довольно печальную роль в общей драме, да и вся наша родина очень близка к тому, чтобы представлять собой картину голода… Таким образом, все сплошь у нас чистейшее представление, и задавать нам каверзный вопрос, является ли представительной наша система, значит откровенно насмехаться над нами или спрашивать у пьяного, пьет ли он вино. Сознайся в своей ошибке и поверь, наконец, не оставив и тени сомнений, что мы живем при представительной форме правления (хотя видимость может тебя и обмануть), что все это не больше как чистейшее представление, которому, для того чтобы вполне походить на театральное, недостает только быть освистанным. Но это, если верить предчувствиям, симптомам и предзнаменованиям, уже не за горами и не заставит себя долго ждать, судя по глухому возбуждению, первые признаки которого уже дают себя чувствовать.

Ты утверждаешь, что мы не свободны. Это мне еще меньше понятно. Мы обладаем самой широкой свободой, какая только возможна, и в этом смысле, клянусь тебе, мы достигли таких вершин терпимости и беззаботности, что с нами не сравнится ни одна нация, как культурная, так и отсталая. Я докажу тебе это. Представь себе на мгновенье, хотя тебе неприятно даже в мыслях представить себе, что ты испанец. Не огорчайся, ведь это только предположение. Итак, ты испанец и говоришь, например, самому себе: «Я хочу быть карлистом». В добрый час. Ты берешь свое ружье, патронташ – и вся Кастилия к твоим услугам. Никто тебе не препятствует. А если ты утомишься от мятежа и возвращаешься домой, никто не скажет тебе ни слова, так как каждый раз ты прибегаешь к спасительной формуле, которая гласит, что ты подпадаешь под одну из недавно объявленных амнистий или под одну из тех, которые будут объявлены вскоре после твоего возвращения. Как видишь, все это очень просто. Или в один прекрасный день ты встаешь в плохом настроении и, будучи карлистом, участвуешь в заговоре или же, запершись в казармах, обороняешься с помощью пуль и прочих невинных средств: тогда ты отправляешься на Филиппины, видишь новые земли и изучаешь географию.