Сатиры

На дачной скрипучей веранде Весь вечер царит оживленье . К глазастой художнице ванде Случайно сползлись в воскресенье Провизор, курсистка,певица, Писатель,дантист и певица.

"хотите вина иль печенья?" Спросила писателя ванда, Подумав в жестоком смущеньи: "налезла огромная банда! Пожалуй,на столько баранов Не хватит ножей и стаканов".

Курсистка упорно жевала. Косясь на остатки от торта, Решила спокойно и вяло: "буржуйка последнего сорта". Девица с азартом макаки Смотрела писателю в баки.

Писатель за дверью на полке Не видя своих сочинений, Подумал привычно и колко: "отсталость!"и стал в отдаленьи, Засунувши гордые руки В триковые стильные брюки.

Влюбленный и потный, Исследовал шею хозяйки, Мечтая в истоме дремотной: "ей-богу!совсем как из лайки... О,если б немножко потрогать!" И вилкою чистил свой ноготь.

Певица пускала рулады Все реже и реже,и реже. Потом ,покраснев от досады, Замолкла: "не просят,невежи... Мещане без вкуса и чувства! Для них ли святое искусство?"

Наелись.спустились с веранды К измученной пыльной сирени. В глазах умирающей ванды Любезность,тоска и презренье: "свести их к пруду иль в беседку? Спустить ли с веревки валетку?"

Уселись под старой сосною. Писатель сказал:"как в романе..." Девица вильнула спиною, Провизор порылся в кармане И чиркнул над кислой певичкой Бенгальскою красною спичкой.

****

1910

Литературный цех

В редакции толстого журнала

Серьезных лиц густая волосатость И двухпудовые свинцовые слова: "позитивизм","идейная предвзятость", "спецификация","реальные права"...

Жестикулируя,бурля и споря, Киты редакции не видят двух персон: Поэт принес "ночную песню моря". А беллетрист-"последний детский сон".

Поэт присел на самый кончик стула И кверх ногами развернул журнал, А беллетрист покорно и сутуло У подоконника на чьи-то ноги стал.

Обносят чай...поэт взял два стакана, А беллетрист не взял ни одного. В волнах серьезного табачного тумана Они уже не ищут ничего.

Вдруг беллетрист,как леопард,в поэта Метнул глаза: "прозаик или нет?" Поэт и сам давно искал ответа: "судя по галстуку,похоже,что поэт..."

Подходит некто в сером,но по моде, И говорит поэту:"плач земли?..." -"нет,я вам дал три "песни о восходе"". И некто отвечает: "не пошли!"

Поэт поник.поэт исполнен горя: Он думал из "восходов" сшить штаны! "вот здесь еще "ночная песня моря", А здесь-"дыханье северной весны"".

-"не надо,-отвечает некто в сером:У нас лежит сто весен и морей". Душа поэта затянулась флером, И розы превратились в сельдерей.

"вам что?" и беллетрист скороговоркой: "я год назад прислал "ее любовь"". Ответили,пошаривши в конторке: "затеряна.перепишите вновь".

"а вот,не надо ль?-беллетрист запнулсяЗдесь...семь листов-"последний детский сон""". Но некто в сером круто обернулсяВ соседней комнате залаял телефон.

Чрез полчаса,придя от телефона, Он,разумеется,беднягу не узнал И,проходя,лишь буркнул раздраженно: "не принято!ведь я уже сказал!..."

На улице сморкался дождь слюнявый. Смеркалось...ветер.тусклый,дальний гул. Поэт с "ночною песней" взял направо, А беллетрист налево повернул.

Счастливый случай скуп и черств,как плюшкин. Два жемчуга опять на мостовой... Ах,может быть,поэт был новый пушкин, А беллетрист был новый лев толстой?!

Бей ветер их в лицо,дуй за сорочкуНадуй им жабу,тиф и дифтерит! Пускай не продают души в рассрочку, Пускай душа их без штанов парит...

Между 1906 и 1909

"смех сквозь слезы"

(1809- 1909

)

Ах,милый николай васильич гоголь! Когда б сейчас из гроба встать ты мог, Любой прыщавый декадентский щеголь Сказал бы:"э, какой он к черту,бог? Знал быт,владел пером,страдал. Какая редкость! А стиль,напевность,а прозрения печать, А темно-звонких слов изысканная меткость?.... Нет,старичок...ложитесь в гроб опять!"

Есть между ними,правда,и такие, Что дерзко от тебя ведут свой тусклый род И лицемерно пред тобой согнувши выи, Мечтают сладенько:"придет и мой черед!" Но от таких "своих",дешевых и развязных, Удрал бы ты,как подколесин,чрез окно... Царят!бог их прости,больных,пустых и грязных, А нам они наскучили давно.

Пусть их шумят...но где твои герои? Все живы ли,иль небо прокоптив, В углах медвежьих сгнили на покое Под сенью благостной крестьянских тучных нив? Живут...и как живут!ты,встав сейчас из гроба, Ни одного из них,наверно,б не узнал: Павлуша чичиков-сановная особа И в интендантстве патриотом стал

На мертвых душ портянки поставляет (живым они,пожалуй,ни к чему), Манилов в третьей думе заседает И в председатели был избран по уму . Петрушка сдуру сделался поэтом И что-то мажет в "золотом руне", Ноздрев пошел в охранное-и в этом Нашел свое призвание вполне.

Поручик пирогов с успехом служит в ялте И сам сапожников по праздникам сечет, Чуб стал союзником и об еврейском гвалте С большою эрудицией поет. Жан хлестаков работает в "россии", Затем-в "осведомительном бюро", Где чувствует себя совсем в родной стихии: Разжился,раздобрел,-вот борзое перо!..