Саттри

Нам себе надо еще бутылку виски добыть, сказал Рис. И он, и она теперь переключились на сиплый сценический шепот, и Саттри пришлось склонять вперед голову, чтобы вообще их расслышать из-под воя электрических гитар из музыкального автомата. Тут старик схватил его за голову и притянул ее поближе, и прохрипел ему в самое ухо: Валяй зацепи ее, Сат. Мы строго им херов посунем.

Когда он проснулся, в домике зажегся свет, и в дверях стояли мужчина и девушка. Эта чертова Дорин все время своих чертовых полюбовников в домиках бросает, сказала девушка. Саттри застонал и попробовал засунуть голову под подушку.

Эй, сказала девушка. Тебе тут нельзя остаться.

Голова его лежала на краю тощего матраса. Он взглянул вниз. Пол был розовым линолеумом с зелеными и желтыми цветами. На нем стояли стакан и полупинтовая бутылка с выпивкой на донышке. Он дотянулся и взял бутылку, и прижал ее к голой груди.

Эй, сказала девушка.

Ладно, ответил Саттри. Дайте одеться.

В темноте он убрел через заросли. На шоссе ныли и умирали вдали шины грузовиков. Он упал в овраг и выбрался, и снова пошел дальше.

Когда проснулся, уже стоял день, а сам он лежал в поле. Он поднялся и посмотрел вдаль за осоку. По грунтовке там шли две маленькие девочки и собака. За ними в тряский бесформенный ад прочь расплывался прибитый солнцем пейзаж. Низкий серый амбар, изгородь. В молочае стояла тележка. Вон он, городок. Саттри поднялся на ноги и встал, покачиваясь, великая боль в глазных его яблоках и по всему черепу, словно давленье морских глубин. Он заковылял через поля к придорожной таверне.

Рис нашелся в разбитой машине за хижинами, спал. Саттри бережно потряс его, чтоб тот проснулся в мире, которого не желал ни в малейшей его части. Старик упирался. Отталкивал его и прятал голову в сгибе руки на пыльном прохудившемся сиденье. Саттри не мог не ухмыльнуться, хоть голова у него и разламывалась.

Давай уже, сказал он. Пойдем.

Старик застонал.

Что? спросил Саттри.

Ты давай, а я потом, скажешь им.

Ладно. Тебе удобно?

Нормально мне.

Хочешь холодненького лимонаду глотнуть, пока я не ушел?

Открылся глаз. Затхлый выпотрошенный остов автомобиля вонял плесенью, по́том и дешевым виски. В голое заднее окно все время влетали осы и пропадали сквозь щель в плафоне над головой.

Что? спросил Рис.

Я говорю, холодного лимонаду глотнуть не хочешь?

Старик попробовал увидеть, не шевеля головой, но ничего не вышло. Жопа, сказал он. Никакого лимонада у тебя нет.

Саттри потянул его за одну руку. Пошли, сказал он. Вытаскивай оттуда свою задницу, и поехали.

Вспухшее лицо оборотилось. Ай господи. Оставь ты меня тут в покое подыхать.

Поехали, Рис.

Мы где?

Пошли.

Он с трудом приподнялся, озираясь.

Как ты себя чувствуешь, напарничек? спросил Саттри.

Рис взглянул снизу на ухмыляющуюся физиономию Саттри. Прикрыл глаза рукой. Где ты был? спросил он.

Пошли.

Рис качнул головой. Ух же мы оба хороши, а?

У тебя выпить нигде не припрятано?

Жопа.

На.

Он опустил руки. Саттри протягивал ему почти пустую бутылку. Ну черт же драл бы, Сат, сказал он. Потянулся к бутылке обеими руками и открутил колпачок, и выпил.

Оставь на донышке, сказал Саттри.

Рис закрыл глаза, весь сморщился и передернулся, и проглотил. Фукнул и поднял бутылку. Черт бы драл, сказал он. Я и не помню, чтоб вчера ночью это была такая гадость.

Саттри принял у него бутылку и дал стечь остатку в один уголок, а потом накренил бутылку и выпил, и метнул пустую тару через открытое окно в кусты. Что ж, сказал он. Как считаешь, теперь получится?

Попробуем.

Он мучительно выбрался из оставшейся без дверец машины и встал, щурясь на жару и мало довольный тем, что видел. Где у них, по-твоему, тут в воскресенье пиво продается?

Вероятно, прямо тут, сказал Саттри, поведя подбородком в сторону таверны.

Они прошли между хижин и проковыляли по пыльной пустоши гравия и мусора, вывалив языки, как собаки. Саттри постучал в дверь на задах заведения. Подождали.

Постучи опять, Сат.

Постучал.

В боку здания резко отодвинулась створка, и наружу выглянул человек. Вам чего, ребята? спросил он.

Холодное пиво есть?

Оно все холодное. Вам какого?

Нам какого? спросил Саттри.

Да любого, к черту, ответил Рис.

«Миллер» есть?

Сколько хотите, шестерик?

Саттри посмотрел на Риса. Тот смотрел на него едва ли не ласково. Саттри спросил: У тебя какие-нибудь деньги есть?

Нет. А у тебя что, нету?

Он ощупал себя весь. Ни дайма, блядь, сказал он.

Человек из шланбоя перевел взгляд с одного на другого.

Где эта жемчужина? спросил Саттри.

Старик поднял ногу и опять поставил ее наземь. Привалился к стене здания и поднял ногу, и сунул руку себе в носок. Извлек кисет.

Как так вышло, что они по-прежнему на тебе, сказал Саттри. Тебе что, вчера ночью перепихона не перепало?

Еще как, ей-кляту, перепало. Но ботинки-то я не сымал. Он распутал горловину кисета и выкатил наружу одну жемчужину. Глянь-ка сюда, сказал он.

А это еще что такое? спросил человек из шланбоя.

Жемчуг. Давай. Погляди хорошенько.

Сукины вы сыны, а ну пошли прочь отседа, сказал человек и захлопнул окошечко.

Они переглянулись, и Саттри присел на корточки в пыль среди сплющенных банок.