Читаем Саттри полностью

Его разбудила девушка, тряся за плечо. Он услышал, как его зовут по имени, и поднялся, недоумевая. Из темноты ниже по реке брел мальчишка с охапкой бледного и искореженного плавника, словно отдраенных костей из могильника святого. Женщины сгибались и горбились у костра, и расставляли почернелые котелки, а старик сидел на корточках и сворачивал себе вялую влажную цигарку, и умело поджигал ее, и наблюдал за ними. Все это с чем-то вроде мрачной церемонности. Саттри подошел с девушкой к костру. Одна из девчонок помладше поднялась от реки с кофейником, с которого капала речная вода, и поставила его на камни. Медленно глянула на него искоса и с нарочитой домашностью поправила кофейник, отчего в этих нелепых декорациях Саттри не выдержал и улыбнулся.

Ели они почти что молча, слегка причмокивая, при свете фонаря глаза их бегали. Трапеза состояла из белой фасоли, и кукурузного хлеба, и вскипяченного кофе из цикория. Было в них что-то подавленное даже превыше их обычной сдержанности. Как будто им навязали порядок извне. Время от времени женщина удостаивала окружавшую их темноту мрачно опасливым взглядом, точно беглянка. Доев, Саттри сказал ей спасибо и встал от стола, а она кивнула, и он ушел к реке.

Один раз ночью он проснулся от голосов, слабого плача, что мог оказаться и воем собак под ветром, но для него, пока лежал он там и наблюдал за вереницей огоньков по трассе далеко за рекой, словно там шествие псаломщиков со свечами, это скорее слышалось жиденьким ором какого-то общества, перетекшим из сна, или умерших детей, шедших по дороге в темноте с лампадами и кричавших по пути прочь от мира.


От ядовитого плюща свалился мальчишка. Сперва между пальцами, затем вверх по рукам и на лицо. Он натирал себя жидкой грязью, чем угодно. Я видел, как собаки так делают, сказал старик. Никакого облегчения.

Глаза у него совсем заплыли, сказала наутро за завтраком женщина. Мальчишка пришел к костру словно сомнамбулик. Плечи у него раздулись свиномордыми змеями. Слегка склонил голову набок, чтоб удобнее было смотреть тем глазом, которым еще видел. Кожа на плечах у него потрескалась, и из тоненьких трещин сочилась прозрачная желтая жидкость.

Старик покачал в отвращении головой. Никогда не видал, чтоб человека так от сумаха разносило. Как прикидываешь, что с ним такое?

Вы его ко мне только не подпускайте, сказал Саттри.

Ты ж говорил, что ядовитый плющ вроде как переносишь, Сат.

Думаю, он какой-то новый тип отыскал.

Кыш, сказала Уонда. Фу какой.

Он направился к ней, жестко помавая руками, изображая какого-то изверга, и она с воплями убежала.

Ну, сказал старик. Ты от него не заразишься, если просто сядешь с ним в одну лодку.

Ни в какую лодку я не сяду, сказал мальчишка.

Не сядешь, значит, вот как?

Я руки согнуть не могу.

Рис взял в руки нож и ложку, держа их как свечи, дожидаясь еды. Мальчишка неколебимо стоял в конце стола. Чего? спросил Рис.

Руки не могу согнуть, надменно произнес мальчишка.

Старик спокойно отложил приборы. Ну адская же свистопляска, сказал он. Посмотрел на Саттри. Кажись, тебе с Уондой сегодня придется.

У меня есть мысль получше, ответил Саттри.

Какая же?

Ты с Уондой.

Ну, я думал вниз по течению сегодня в одиночку сгонять. Думал, вы с Уондой двинете вверх по реке, раз она там все знает.

Женщина с размаху поставила на стол ведерко овсянки, и старик схватился за черпак и нагрузил себе полную миску. Саттри посмотрел вдоль стола на мальчишку. Тот по-прежнему стоял, расставив руки в стороны. Уонда сидела за столом напротив него. Взгляда не поднимала. Казалось, она возносит благодарность. Саттри взял черпак и плюхнул овсянки. Рис на свою дул, держа миску обеими руками и наблюдая за Саттри поверх ее обода. Передай молоко, сказал Саттри.

Она сидела на корме, сдвинув колени и лицом к нему, пока он греб, руки в подоле, у нее за спиной со стоек раскачивались лини клячевки. Саттри видел новую местность и расспрашивал ее о том, что там на берегу, с какой стороны огибать остров. Она показывала, юные груди ее раскачивались под легкой тканью платья, поворачивалась в лодке, увлеченная воодушевлением, как ребенок, долгая вспышка белых бедер показывалась и снова пряталась. Босые ноги на заиленных досках днища ялика скрещивались одна поверх другой.

Она сказала: Крикнешь, когда устанешь, я тебя подменю.

Все в порядке.

Я папане все время гребла. Я хорошо умею.

Ладно.

Тебе нравится с Уиллардом работать?

Он нормальный.

А мне нет. Я с ним немного прошлым летом работала. Умник он.

Видать, ты с ним грести настропалилась.

Фигу. Да он же ничего делать не хочет. Знаешь, пытался меня убедить спрятать тот жемчуг, что мы нашли, когда ракушки чистили, а мы б потом удрали и продали его, а деньги себе оставили?

Саттри ухмыльнулся. Ну, сказал он. Наверное, старине Уилларду не очень везет с жемчужинами. Я б решил, что все остальные по пять их найдут против его одной.

Фигу, а спорим, он себе оставляет те хорошие, какие все-таки находит, и где-то их прячет. Глянь-ка, вон чертовка-змеюка.

Вверх по реке у береговых камышей елозил водяной ужик, зализанный подбородок плоско лежал на воде.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы – нолдор – создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство…«Сильмариллион» – один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые – в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Роналд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза / Фэнтези