Саттри

Закончилось все на трассе Клинтона в столовке «Лунный свет», Билли Рей улыбался и ходил среди столиков, а оркестрик играл кантри. Руки он держал в карманах, когда буфетчик ему сделал предъяву. Мелкий, злобный, спокойный. Он сказал: Рыжий, ты у девчонок из сумочек деньги крадешь.

Кэллахэн покачался на пятках с этой своей хулиганской усмешечкой и поглядел сверху вниз на своего обвинителя. Карманы у него полнились помянутой краденой мелочью, он пил их выпивку. Ты клятый врун, сказал он добродушно. В деянье человек внутренний вступает в союз с человеком зримым. Когда в него выстрелили, руки у него по-прежнему были в карманах. Последнее слово у него вышло ложью. Рев пистолета ему в лицо отсек его, и ширь молчанья, за этим последовавшего, была неохватна. Билли Рей стоял с выцветшей дырочкой рядом с его загубленным носом. По его лицу потекла струйка жиденькой крови. Оркестрик доиграл отделение, и люди, расходившиеся по своим столикам, приостанавливались и поглядывали на бар, где над косматой головой Билли Рея витала тучка бледного дыма. Видели, как он покачнулся и рухнул.

Любопытны мелкие и еще мельче судьбы, что сливаются воедино и приводят человека вот к такому. Тысяча драк и сломанных челюстей, ударов дубинками и битых бутылок, и ножиков, возникших из ниоткуда. Для него, быть может, все это свершилось в безмолвии, или как бы он звучал, выстрел тот, выпустивший пулю, что уже залегла у него в мозгу? Эти малые загадки времени, и пространства, и смерти.

Он лежал навзничь, подогнув под себя ногу. Кровь текла у него из ушей, и из носу, и из дыры в лице, и дышал он глубоко и мерно, и смотрел в потолок. Убийца сунул пистолет обратно в карман и остался стоять там и смотреть, как любой другой зевака. Сколько-то людей уже двинулось к выходу, и, когда Саттри подошел, Гэри уже присел на корточки, глядя на Билли Рея, как будто не знал, чего это он вот так разлегся.

О боже мой, произнес Саттри. Глаза Кэллахэна медленно закрывались. Все лицо у него посинело, и он закрыл глаза, чтоб не видно стало, как в них возникает смерть, точно лицо в окне. Саттри протолкался сквозь людей и подбежал к телефону на задней стене.

Его накрыли одеялом, но Саттри стянул его с лица.

Накройте его, сказал санитар неотложки.

Он не умер.

На Саттри посмотрели так, будто пожали плечами, и подняли носилки в заднюю дверцу неотложки, и Саттри тоже влез туда и сел сбоку на лавочку, и дверца за ним закрылась.

Провизжав по улочкам Ноксвилла, красная мигалка на крыше обмахивала ближайшие стены в узких горловинах, окна, лица в машинах. Билли Рей разок повернул голову и выгнул шею. Тампон под ним почернел от крови. По всему городку нынче ночью народ мрет. Сирены в городе – что визг шакальих птиц.

Через двери приемного покоя травмпункта его вкатили в белую комнатку. Там в потолке была стальная лампа, а под нею стальной стол и вдоль одной стены стальные шкафчики. Санитары подняли Кэллахэна на стол и снова выкатили тележку. Медсестра поглядела, как он лежит, грудь подымается и опускается. Кто-то наложил ему на дыру в голове марлевую повязку, а кровь вокруг ушей у него почернела и засохла. Громадный недалекий вахлачина лежит, а тяжелые руки его пристроены вдоль. Она покачала головой и закрыла дверь.

Позже зашел санитар и посмотрел на него, и снова вышел. Вернулся с врачом. Врач нес под мышкой планшет с прищепкой, и вошел он в комнатку, и стащил марлю с Кэллахэнова лица, и посмотрел на дырку. Приоткрыл ему веки и заглянул в глаза, и поднял ему косматую голову и снова ее опустил. Санитар наблюдал за врачом. Врач сжал губы и одной рукой изобразил что-то небрежное. Пощупал пульс Билли Рею и посмотрел на часы, и поднял брови. Сказал что-то санитару, а потом вышел, санитар за ним, при этом санитар закрыл дверь.

Саттри и старший брат Кэллахэна Чарли встали со стульев.

Мы ничего не можем сделать для этого человека, произнес врач.

Он не умер, сказал Саттри.

Нет, подтвердил врач. Не умер.

Последним посетителем был старый черный санитар, мягкий человек, обмывавший увечных и мертвых. Он отогнул марлю и отвинтил колпачок с бутылки спирта, и медленно налил его в дырку Билли Рею прямо в мозг.

Прожил он еще пять часов и умер где-то перед рассветом без всякого ухода. С него даже ботинки не сняли. Чарли уехал домой, а Саттри с матерью сидели в небольшой ожидальне. Когда врач вышел и сказал им, что он умер, мать Билли Рея очень тихонько заплакала. Сидела, и подбородок у нее трясся, и она медленно качала головой из стороны в сторону над павшим своим воином. Саттри дотронулся ей до плеча, но она от него отмахнулась и взгляда на него не подымала.