САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

И во всех бандитских делах Гитлера разведка - первое дело. Он бросает ее в обреченную страну, как квасцы в молоко, и молоко в два счета прокисает.

- Про то и говорю, - угрюмо пробурчал Марков. - Ни у одного из нас нет опыта в таких делах.

- В таких и не надо, - рассмеялся Старков. - Ну вот… А кого мы с вами против этих академиков выставляем? Скажем, в вашей группе. Рудин - парень из потомственной рабочей семьи. Кравцов - всего семь лет назад пас скот в колхозе. Тот же Бабакин: вся его академия - это завод, комсомол и армия.

- Именно, - иронически подтвердил Марков.

- Но есть, Михаил Степанович, одно но… - Старков весело посмотрел на Маркова. - Все они коммунисты!

Довольно долго они ехали молча, думая каждый о своем. У железнодорожного переезда пришлось остановиться и ждать, пока пройдет поезд.

Марков вздохнул.

- А все ж не думал я, идя в органы, что мне приведется такое. Вы понимаете, это страх не за себя.

- Увы, Михаил Степанович, положение у нас с вами безвыходное, - сухо, без тени улыбки сказал Старков. - Назвались чекистами - полезай в опасные и нелегкие дела. Но все на нашей грешной планете, в том числе и самое необыкновеннейшее, свершают люди. Обычные люди. - Старков помолчал. - Шутка сказать, была громадная темная, как тайга, Россия с царем-батюшкой во главе. А на ее месте возникло светлое государство социализма. И сделали это мы. Между прочим, как раз батька нашего Кравцова брал Зимний. И был тогда совсем неграмотным солдатом. А ваш отец что делал, когда была революция? То-то! Ну хватит об этом, Степаныч. Обнаружил нервы? Тоже хорошо. Теперь вы знаете, где они, и можете ими управлять…

Машина мчалась по шоссе, которое было, как прямая просека в лесу. Старков уменьшил скорость и посмотрел на спидометр.

- Где-то здесь…

Они проехали еще немного и увидели стоящего на шоссе офицера, который делал им знак остановиться.

- Сворачивать? - спросил у него Старков.

- Дальше не проехать, - ответил офицер. - Поставьте машину на обочину. Идти шагов триста, не больше.

Они вошли в лес, и сразу их обступила спокойная тишина, в лицо пахнули пряные ароматы горячего летнего дня. Марков невольно замедлил шаг. А Старков, будто не замечая ничего вокруг, шел рядом с офицером своим обычным размашистым легким шагом. Они говорили о деле.

- Не сопротивлялся? - спросил Старков, отстраняя свисавшую на пути ветку.

- Нет. - Офицер засмеялся. - Его ведь первая девчонка обнаружила и подняла такой крик, что люди сбежались со всех сторон. А пистолет он даже не вынул. Удивительно, как люди его не прикончили! Мы в самый раз прибыли.

- Вам бы пораньше девчонки надо, - ворчливо сказал Старков. - Где его сбросили?

- Да тут же.

- А почему он отсюда не ушел?

- Говорит, решил ждать темноты. Сбросили-то его на самом рассвете.

- Парашют, снаряжение нашли?

- Он все зарыл и сам показал где.

- Имя девочки записали?

- Катя Лагутина. Дочка путевого обходчика. Она здесь…

- Я вижу, здесь целый митинг, - недовольно сказал Старков.

Они вышли на лесную поляну, на которой толпились не менее сотни людей. Были тут и мужчины, и женщины, и, конечно, вездесущие ребятишки. Люди сгрудились вокруг парня в красноармейской форме, понуро сидевшего на гнилом пне. Рядом с ним на лугу лежали скомканный парашют и нераспечатанный грузовой контейнер.

- Здравствуйте, товарищи! - громко сказал Старков, подходя к толпе.

Отвечая Старкову, люди расступились.

- Кто из вас принимал участие в задержании парашютиста?

Ребятишки вытолкнули вперед девчушку лет четырнадцати. Босоногая, курносая, с растрепанными рыжими волосами, она исподлобья смотрела на Старкова. Вперед вышли еще три человека: пожилой мужчина в парусиновом мятом пиджаке, женщина с маленькой корзиночкой земляники и круглолицый, багряно-румяный юноша в тюбетейке на крупной бритой голове.

- Спасибо, товарищи, - сказал Старков, внимательно вглядываясь в их лица. Он остановил взгляд на Кате Лагутиной и увидел, что на правой щеке у нее за

сохшая царапина. - Это он тебя?

Катя фыркнула, тряхнула кудлатой головой.

- Ничего, я ему тоже… - она прикрыла царапину ладонью.

- А он же мог тебя из пистолета?

- Пусть бы попробовал!

Старков рассмеялся и оглянулся на Маркова.

- Вон ты какая!

- Такая уж…

- Молодец, Катя! Спасибо тебе огромное.

- Не за что… - девчушка презрительно посмотрела на парашютиста. - Лезут, гады…

Старков приказал офицеру записать со слов тех, кто задержал лазутчика, как все это было, а остальных попросил разойтись.

- Нам надо работать, товарищи…

Люди не очень охотно стали расходиться. Старков подошел вплотную к парашютисту:

- Ну, герой Гитлера, назовись.

Подняв голову, парень с тупым страхом смотрел на Старкова и молчал.

- Фамилия? Имя? - повысил голос Старков.

- Куницкий, - негромко и хрипло ответил парашютист.

- Яснее, громче. Парашютист прокашлялся:

- Куницкий Петр.

- Где в плен сдавался?

- Нигде не сдавался. Освобожденный я.

- Что значит освобожденный?

- Сидел в минской тюрьме. Немцы освободили.

- За что сидел?

- По тридцать пятой. Старков переглянулся с Марковым.

- Академические кадры, ничего не скажешь. Что собирался здесь делать?