Сатурналии

– Такие ранения обычны для кулачных бойцов, которые носят цестусы, поэтому почти после каждых игр, включающих в себя соревнования атлетов, у нас есть несколько подобных случаев. Конечно, невозможно с уверенностью предсказать, чем закончатся такие вещи, – продолжал Асклепиад, – но не вижу причин, почему бы этому человеку полностью не поправиться. Пусть его перенесут в мой кабинет в людусе Сатилия, и мы прооперируем его сегодня днем.

– Я крайне тебе признателен, – обрадовался Нарцисс.

Он кликнул пару мускулистых помощников, и они унесли незадачливого Марка Цельсия. Никто не упомянул об оплате – такие вещи были запрещены. Но врачи, как и политики, имели свои способы договориться об услуге за услугу.

– А теперь, сенатор, – сказал ученик нашего семейного доктора, – чем могу тебе служить?

– Твой бывший патрон, Аристон из Ликии, лечил моего родственника, консула Квинта Цецилия Метелла Целера, во время его последней болезни. Не сопровождал ли ты Аристона при случае? – поинтересовался я.

Молодой человек серьезно кивнул.

– Сопровождал. То был выдающийся человек. Его кончина была большим несчастьем для Рима.

– Несомненно. Аристон в то время высказывался о… о каких-нибудь ненормальностях, сопровождавших кончину Целера?

– Нет. Вообще-то он заявил довольно категорически, что симптомы были обычными для смерти от естественных, внутренних расстройств. Такие симптомы сопровождают множество естественных смертей. На этот раз, объявил он, единственным необычным обстоятельством являлось кажущееся цветущее здоровье, которым наслаждался усопший.

– Ты сказал «кажущееся цветущее здоровье», – заметил я. – Можно узнать, почему ты даешь такое определение?

– Ну, прежде всего, он умер. Уже одно это означает, что он не был таким здоровым, каким казался.

– Несомненно, если только вышеназванное хорошее здоровье не было нарушено внешними причинами. Многие предполагали отравление.

Нарцисс кивнул с озадаченным выражением на красивом серьезном лице.

– Знаю. Это заставило меня гадать, почему Аристон никогда не говорил ни с вдовой, ни с близкими родственниками Целера о его предыдущих визитах.

У меня закололо под волосами.

– Предыдущих визитах?

– Да. В то время я ничего не сказал, потому что это было бы нарушением конфиденциальности, которая всегда должна существовать между врачом и пациентом. Но поскольку и Целер, и Аристон скончались, не вижу причин, почему я должен утаивать свидетельства, призванные положить конец слухам об отравлении.

– Причин и вправду нет, – ободряюще сказал я. – Пожалуйста, продолжай.

– Ну, видишь ли, известный консул пришел сюда примерно за месяц до того, как должны были закончиться его должностные полномочия, нуждаясь в срочном совете моего патрона.

– Подожди, – сказал я. – Он приходил сюда?

– О да. Конечно, обычно врача вызывают, чтобы он осмотрел такого важного клиента. Но в данном случае консул пришел после наступления темноты, одетый, как обычный гражданин. В действительности такое случается не так уж редко. Вы должны понимать, – рассказывая, Нарцисс переводил взгляд с Асклепиада на меня, – что конфиденциальность, которую я упомянул, иногда требует тайных встреч врача и пациента.

– Ну конечно, – подтвердил я.

Не раз я посещал Асклепиада, чтобы тот подлатал меня после каких-нибудь особенно незаконных стычек.

– Так было и в данном случае. Консул страдал от жестоких болей в груди и в животе. Он был сильным и мужественным человеком и мог скрывать этот недуг даже от своих ближайших компаньонов. Очевидно, даже его жена ничего не знала.

– Нетрудно слегка сжульничать, учитывая то, как часто они виделись друг с другом, – заметил я.

– И ты должен понимать, почему он не хотел, чтобы о его состоянии стало известно.

Я кивнул – мне многое становилось ясно.

– Прекрасно понимаю. Целер получил в свое распоряжение проконсульство, над которым все пускают слюни в последние год-другой: Галлию. Он не мог допустить, чтобы его сочли непригодным для управления ею.

– Это был не первый случай, когда человек огромного общественного веса приходил к Аристону для конфиденциального лечения состояния, потенциально вредного для его карьеры, как женщины часто прибегают к тайному лечению у саги хорошо известного состояния, настолько вредного для заключения брака, – ответил молодой врач.

– И Аристон позаботился об удовлетворительном лечении консула? – спросил его старший коллега.

– Насколько я знаю, мастер Асклепиад, симптомы, проявившиеся в данном случае – классические признаки грядущей смерти от апоплексии, хотя люди могут страдать от них много лет, прежде чем случится неизбежное. Однако Аристон снабдил консула лекарством, достаточным для подавления симптомов.

– Понятно, – сказал Асклепиад, явно полный профессионального интереса. – Тебе известно, какие ингредиенты могли быть в этом рецепте?

Нарцисс слегка нахмурился.

– Нет, Аристон утверждал, что я еще недостаточно обучен, чтобы доверять мне именно эту формулу.

Такое проявление нелояльности объяснило мне, почему ученик Аристона готов обсуждать сомнительное поведение учителя.