Save your soul, Beauty (СИ)

— Вот кто герой нашего времени? — неожиданно спросил он, вернувшись к прежней теме. — Романтичный БДСМщик? — скривился вампир, словно вспомнил о чём-то противном. — Раньше рыцари совершали подвиги ради любимых, не могли надышаться на них, испытывая самые неподдельные и нежные чувства, а что теперь? Теперь пара пошлых шуток, и девушки сразу же готовы раздвигать ноги. Это скучно, — устало проговорил Влад, рассматривая фрукт у себя меж пальцев.

— Есть ли вообще потребность в герое. Герой умер, — сухо пробормотала Бёрнелл.

«Лайя ждала их встречи с тоскующим сердцем. Почему ей теперь казалось, что именно Влада не хватало ей для существования? Она собиралась с духом, настраивала себя на долгожданную встречу (если ожидание в полчаса можно наречь длительным). Не хотела растеряться, желала показать всю свою эрудицию, болтать с ним до утра, обсуждая философию.

Девушка вошла в уютное кафе с плетёными стульями. Она лишь украдкой прошлась взглядом по присутствующим гостям, которых было не так уж много. В нос ударил запах свежеприготовленного кофе, Лайя сконцентрировалась взглядом и мыслями только на одном — на нём, её недавнем знакомом. Она совсем осторожно подошла к Владу и увидела название книги, что он держал в руках: «Слова Ницше «Бог мёртв» Мартина Хайдеггера.

— Интересуешься изречением Ницше? — увлечённо спросила Бёрнелл, в то время как Влад не спеша оторвался от чтения.

— Да. Многие буквально его понимают. А на деле…

— Гибель морали, — прервала его Лайя. — Упадок нравственности. Знаю.

— Хайдеггер больше понимает слова Ницше как гибель философии.

— Однако философия только и делает, что движется по кругу. Ничего нового не придумаешь здесь.

Влад подпёр голову рукой и пристально всмотрелся в лицо новой знакомой. С неподдельным восхищением.

— Как тебя зовут?

— Лайя.

— Всего два слога, а как красиво. Грех мой, душа моя, Ла-йя: кончик языка совершает путь в два шажка вниз по нёбу, чтобы на втором толкнуться о зубы. Ла. Йя.

У девушки перехватило дыхание от сказанного. Она попыталась что-то ответить, но не могла, да и собеседник молчал. Лайя хотела бы знать, о чём он в этот момент думал, но и сил предполагать не было: она лишь уставилась в его затуманенные глаза.

— Это же… Набоков? — пробормотала Бёрнелл, смутно припоминая начало произведения.

— Верно. «Лолита». И это ты читала.

— У Набокова потрясающий по силе слог. Слишком узнаваем, — признала Лайя. — Но не смогла осилить произведение, слишком уж… специфичное. Тяжело читать от лица педофила.

— Произведение весьма неоднозначное. Лайя, прости за нескромный вопрос, но сколько тебе лет? — вдруг переключился он на другую тему, чем обескуражил Бёрнелл.

— Неприлично у девушки такое спрашивать, — залилась она краской. Всё ещё в его присутствии ей было не совсем уютно, что-то было неправильно. — Но могу сказать, что уже закончила университет. Раз уж мы начали задавать друг другу вопросы… То кто ты по профессии? Ты столько всего читал из философии… Ты преподаватель? Учёный?

— Могу сказать, что имею степень по философии. Да и увлекаюсь давно. Приятно было встретить знающего человека, — обаятельно улыбнулся он.

— Как круто! — не удержалась Лайя от эмоциональной реакции. — А про мой возраст ты спросил… Чтобы сюжет «Лолиты» не повторить? Я, вроде, как подросток не выгляжу.

Влад рассмеялся низким баритоном.

— Ох, Лайя… Ты всё же ещё ребёнок.

— Эй! А самому как будто сто лет, — с обидой в голосе пробурчала она и скрестила руки на груди.

— Почти угадала, — поджал он губы. — Давай закажем что-нибудь. Тут замечательные итальянские десерты. Люблю Италию.

Бёрнелл осторожно взяла чуть потрёпанное меню. Десятки картинок с возбуждающими описаниями дразнили рецепторы, и Лайя ткнула в первый попавшийся торт, лишь бы не искушать себя слишком долго.

— Буду цукотто.

— Замечательно. Я то же самое возьму.

Влад подозвал обаятельную и слишком флиртующую официантку, которая начала раздражать Лайю. Официантка кокетливо улыбалась, спрашивая у Влада, что они хотят заказать. Тот поинтересовался у девушки, будет ли она кофе или чай. Собеседник усмехнулся, заметив недовольное лицо Бёрнелл. Как только третья лишняя удалилась, Влад спросил:

— Что-то не так?

— Да, — решилась Лайя признаться. — Это может прозвучать странно… Мне почему-то не по себе рядом с тобой.

Влад наклонился ближе к девушке через стол.

— Разверни мысль.

— То есть… Знаешь, ощущения чего-то неправильного. У меня в первый раз такое. Как будто я не должна находиться рядом с тобой. Мне очень интересно… И в то же время страшно. Я не понимаю, почему вообще с тобой этим делюсь, — Бёрнелл почувствовала огромную волну стыда, что охватила её, как будто сейчас была не в кафе за столиком, а в соборе исповедовалась. Она поспешно отвела взгляд и попыталась спрятаться за распущенными тёмными волосами.

— Что тебя пугает во мне? Что плохо во мне? — склонил Влад голову.

Бёрнелл собралась с духом и приняла вызов: ответила на его пристальный взгляд. И чем дольше она смотрела, тем больше ощущала неприятную, засасывающую пустоту.