Савмак. Пенталогия (СИ)

  - А, по-моему, зря Палак отправил к Перисаду посла, - сказал Фарзой. - Нужно было сразу кинуться на Боспор всем войском, пока греки нас не ждут. Я бы послал с нашим послом не одну, а сотни три охраны, которые захватили бы врасплох ворота Длинной стены, а следом подоспело бы остальное наше войско. А так греки успеют приготовиться. Ну упрёмся мы в Длинную стену, а дальше что? Разграбим наших братьев сатавков и довольные вернёмся домой?

  - Ничего, Посидей с нашими неапольскими греками сделает тараны, которыми мы раздолбаем все их стены и доберёмся до самого Пантикапея, - оптимистично заверил Ишпакай. - Ты как думаешь, Савмак?

  - Если бы мы сделали так, как предлагает Фарзой, то чем бы мы отличались от диких разбойников-тавров? - спокойно возразил Савмак. - Думаю, Палак поступил верно: надо дать возможность Перисаду признать и искупить свою вину. А уж затем нападать... Я беспокоюсь только, что если боспорцы решатся с нами воевать, они не отпустят назад Главка и Ториксака.

  Тем часом они перебрались через разрезавшую плато с юга на север, неглубокую в этом месте Западную балку, отделявшую город от Священного поля, и поравнялись с юго-западной башней Неаполя. Дорога была полна группами молодых воинов из других племён. Большинство, как и хабеи с напитами, направлялись к городу, но некоторые, то и дело разрывая сгустившиеся сумерки весёлым гоготом, не спеша брели обратно.

  - Так куда мы идём? Ведь городские ворота уже закрыты, - заметил Канит.

  - Скоро узнаете! - ответил с загадочным смешком Ишпакай.

  Посматривая на темневшую напротив Западных ворот продолговатую башню, которую он уже видел пару месяцев назад, когда вёз домой убитого чёрного волка, Савмак был уверен, что Ишпакай ведёт их поклониться царю Скилуру и царице Аттале. Свернув к гробнице, он попросил Ишпакая рассказать о похоронах старого царя, ведь он единственный в их компании, кто при этом присутствовал. Ишпакай, хоть и мало что видел из задних рядов, охотно исполнил его просьбу, а затем, пока они медленно обходили вокруг сложенной из массивных камней царской усыпальницы, которую греки называли мавзолеем, а скифы уже прозвали "башней Скилура", захлёбываясь от восторга, описал всю процедуру выборов нового царя.

  Остановившись перед утопленной в толще длинной восточной стены низкой медной дверью, молодые напиты и хабеи молча отдали вслед за Савмаком прощальный земной поклон спавшим внизу вечным сном Скилуру и Аттале и пошли обратно.

  Выйдя на развилку, Ишпакай, вместо того, чтобы идти назад к лагерю, повернул в противоположную сторону. На вопросы, куда он их ведёт, он, раздвинув губы в хитрой ухмылке, ответил:

  - Не бойтесь! Вам там понравится! Гэ-гэ-гэ!

  Пройдя вдоль тянущейся слева в пяти шагах от большака длинной белой стены постоялого двора, Ишпакай завёл приятелей в расположенные посередине широкие ворота, гостеприимно распахнутые, несмотря на спустившийся на землю с засеянного звёздными зёрнами неба ночной мрак.

  Постоялый двор Сириска - переселившегося много десятилетий назад из Ольвии грека - имел типичное для подобных заведений устройство: обширный прямоугольный двор, окружённый со всех сторон низкими одноэтажными строениями и широким, полого наклонённым внутрь черепичным навесом, покоящимся на врытых в землю дубовых столбах, соединённых через один внизу крепкими поперечинами. Короткую восточную сторону занимало жилище самого Сириска и его семьи, поварня, кладовые, птичник и хлев с коровами, козами, овцами и свиньями. Три другие стороны были разделены тонкими глинобитными стенами на пять с лишним десятков небольших гостевых комнат.

  Оказавшись на вытоптанном сотнями подошв и копыт замусоренном дворе, освещённом лишь узким серпом луны, только что выглянувшим из-за гор на юго-востоке, юноши увидели толпившихся кучками по 10-15 человек около каждой из закрытых дверей скифов и услышали доносившиеся изнутри тонкие женские стоны и вскрики, от которых у них начали подниматься в боевую стойку, распирая ставшие вдруг тесными штаны, кожаные "тараны".

  Пока скифы 40 дней возили по всей Скифии своего мёртвого царя, Посидей, Сириск и другие состоятельные неапольские греки сообразили, что после похорон Скилура и выборов нового царя десяткам тысяч съехавшихся к Неаполю воинов захочется поскорее покончить с многодневным траурным воздержанием, и на этом можно будет неплохо заработать. Поэтому они не только закупили и привезли из Херсонеса и Боспора тысячи амфор вина, но и опустошили херсонесские и боспорские диктерионы, взяв за хорошую плату у их владельцев в аренду на полмесяца несколько сотен шлюх на любой вкус - по большей части молодых смазливых рабынь (но немало было и соблазнённых обещанным небывалым заработком свободных служительниц Афродиты), и разместили их по четыре-пять в комнатах сирискова ксенона.