Савмак. Пенталогия (СИ)

  Отведя руку с чашей в сторону, Лесподий вполголоса произнёс: "Жертвую это вино Зевсу Спасителю, Аполлону, Артемиде и Афине" - и вылил на мозаичный пол добрую половину.

  - Габаз, долей гостю в чашу воды, - велел Марепсемис, обсасывая смоченные вином пальцы.

  Слуга метнулся на соседнюю кухню и тотчас вернулся с бурдюком, наполненном заранее из протекавшего неподалёку от усадьбы ручья, в котором скифы поили коней. Скривив рот в презрительной гримасе, слуга долил в подставленную Лесподием чашу воду и, повинуясь жесту царевича, скрылся в соседней комнате.

  Сверля друг друга глазами, Лесподий и Марепсемис, не отрываясь, медленно осушили чаши до дна. Утерев тыльной стороной ладони мокрые усы, Лесподий спросил:

  - Ну так как же мы можем покончить с этой дурацкой войной?

  - Хочешь мира? - ухмыльнулся кончиками губ Марепсемис.

  - Хочу.

  - А Палак хочет, чтобы я взял Феодосию любой ценой. Сегодня он прислал мне подмогу - четырёх вождей с десятью тысячами воинов. Вы, наверно, видели... Так что у меня здесь уже двадцать тысяч воинов. А у тебя сколько? Тысячи две наберётся?

  Лесподий угрюмо молчал.

  - А если и этого будет мало, Палак по первому моему требованию пришлёт мне ещё. Слышишь стук? Знаешь, что это? Пойдём, покажу!

  Пристегнув пустую чашу за ушко к поясу возле акинака, Марепсемис тяжело поднялся и повёл Лесподия через задние двери в сад, а оттуда, через пролом в каменной ограде - во двор соседней усадьбы. Доносившийся оттуда со вчерашнего дня визг пил и рубанков, тюканье топоров, стук молотков, были хорошо слышны и на стенах Феодосии. Теперь же Лесподий увидел посреди усыпанного белыми и жёлтыми щепками и стружками двора сбитый из толстых брёвен каркас будущего тарана, дымивший в дальнем углу горн походной кузни и несколько десятков занятых усердной работой мастеров в кожаных скифских одеждах и колпаках, среди которых было нетрудно заметить несколько человек с явно эллинскими профилями.

  - Через несколько дней у меня будет десять таких таранов, и тогда я разобью ваши ворота и проломлю ваши стены, - продолжал пугать номарха Марепсемис. - Даже не надейтесь, что вам удастся за ними отсидеться! Но ты, Лесподий, ещё можешь спасти свой город от гибели... Пойдём отсюда, тут слишком шумно.

  Вернувшись в соседнюю усадьбу, они сели на прежние места. Уставившись на феодосийского номарха своим давящим, как могильная земля, и отнюдь не хмельным взглядом, Марепсемис решил, что достаточно напугал его, и пора, наконец, переходить к делу.

  - Когда мои воины ворвутся в город, пощады не будет никому: одних ждёт смерть, других - рабство. У вашего жалкого царя нет войска, чтобы помочь вам, - ему бы себя защитить! Единственное, что вас может спасти от гибели - добровольно отдаться под покровительство царя скифов, как это сделали жители Ольвии, Керкинитиды и Прекрасной Гавани. Убеди феодосийцев, пока не поздно, открыть ворота или сам открой для нас ночью со своими сторонниками одни из ворот, и тогда - клянусь Папаем! - ни один горожанин не пострадает. Я оставлю для охраны города скифский отряд, подчинив его лично тебе. Опираясь на него, ты станешь таким же полновластным правителем Феодосии, как Никерат в Ольвии и Формион в Херсонесе. Как и у любого скифского вождя, твоя зависимость от царя ограничится лишь уплатой небольшой дани, а во всём остальном, ты сможешь здесь править, как сам пожелаешь... Ну, что скажешь? Хочешь из бесправного слуги ничтожного Перисада сам стать царём? Или предпочтёшь бессмысленную гибель на руинах родного города?

  Разглядывая замысловатый рисунок, вытканный на чепраке у себя между ногами, Лесподий погрузился в раздумья.

  Вот почему Марепсемис сделал так, чтобы он приехал один! Такие предложения, понятное дело, делают без свидетелей. Конечно, стать полновластным тираном Феодосии, основателем династии феодосийских басилевсов, как некогда Спарток, было соблазнительно. Вот только можно ли верить тому, что скифы, ворвавшись в город, не откажутся от своих обещаний? Ведь Марепсемис даже не царь, а всего лишь брат царя! Да и сын его, Делиад, сейчас там, на Боспоре. А с другой стороны, если с Боспора в ближайшие дни не прибудет подмога, город ждёт верная гибель. Против таранов долго не продержаться. А если шторма надолго закроют море? В любом случае нужно постараться потянуть время, поторговаться. В конце концов, сдаться они всегда успеют.

  Подняв глаза на ждавшего с затаённой надеждой его решения Марепсемиса, Лесподий сказал, что он готов сдать город, но лишь после того, как обговорит все условия с самим царём Палаком и получит от него клятвенные заверения, что его не обманут.

  - Хорошо, я сообщу Палаку, - отведя погасший взгляд в сторону, пообещал Марепсемис с плохо скрываемым разочарованием.

  "В конце концов, пока гонец доскачет до Палака, пока Палак приедет к Феодосии, может к тому времени Левкон успеет нам на помощь, - подумал Лесподий, вставая. Он больше всего надеялся на своего давнего друга и свояка Левкона. - Хорошо, что Делиад сейчас не в Феодосии".